Это(а) твоя жизнь

Владимир Валентинович стал обходить и внимательно осматривать глыбу. Примерно в метре вниз по склону он обнаружил широкую трещину, видимо образовавшуюся во время какого-то древнего катаклизма. Скорее всего, трещина была завалена землей долгое время, а последнее землетрясение открыло ее, и было явно заметно, что из трещины кто-то или что-то выбралось и ползло по траве небольшое расстояние. Здесь оно лежало, а потом, похоже, встало, но следов больше не было, и Хаданцев стал присматриваться дальше, расширяя круг. Дождь и ветер делали работу Владимира Валентиновича трудной, сбивая его с ног, заливая воду за шиворот, засыпая сломанными ветками и создавая другие сложности, но он упорно продолжал свою миссию. И вот, отойдя шагов шестьдесят к востоку от центра поисков, Хаданцев остановился. То, что он увидел в траве неподалеку от себя было не для слабонервных. С одной стороны, картина была страшная, с другой стороны удивление, что такое вообще может быть делало обстановку иллюзорной, мозг отказывался верить в происходящее и притуплял страх.

Трава была примята в радиусе десяти метров, повсюду была кровь, и такое ее количество, что даже проливной дождь не мог смыть бурые пятна с земли, со стволов деревьев и поломанных кустов. В вязких лужах валялись большие клоки вырванной с кусками кожи коричневой шерсти. Здесь шла серьезная борьба, и жертва находилась перед взором Владимира Валентиновича. Гигантский бурый медведь – хозяин тайги, разорванный на части, лежал посредине поля боя. Кто мог такое сотворить?! У кого хватит сил противостоять лесному великану? Да и зачем? Это дело рук не охотников, они бы просто застрелили животное, тут что-то другое.

За годы своей жизни Хаданцев приходил к молчаливому камню неоднократно, а одиннадцать лет назад обнаружил следа нового хозяина этих мест – огромного медведя. Самого зверя он не видел ни разу, но метки, оставленные им, говорили сами за себя. Даже сегодня, проходя по лесу, Владимир Валентинович не мог их не заметить. Медведь метил территорию. Ямы, оставленные после прокручивания лапой в почве, были чуть ли не сорока сантиметров в поперечнике. Застрявшая на стволах лиственниц шерсть от того, что зверь терся о них, находилась около полутора метров над землей, не говоря уже о закусах, которые делают медведи на деревьях, вставая к ним спиной на задние лапы, чтобы продемонстрировать свой рост. Местный великан оставлял их без малого на высоте трех метров! Хаданцев, даже не будучи биологом, прикинул в уме, что весить медведь должен килограммов семьсот-восемьсот. Так какой же монстр сражался с таким титаном и одержал победу?!

Чем дольше стоял шаман у трупа медведя и размышлял, тем больше осознавал произошедшее. Только на первый взгляд можно было решить, что хищник просто погиб от более грозного противника, например, в борьбе за территорию, но всматриваясь в детали Хаданцев понял, что жертва расчленена и разложена особым образом, даже лужи крови располагались симметрично и были сделаны искусственно. Владимира Валентиновича осенило.

– Ритуал! – произнес он вслух – здесь совершено жертвоприношение! Если сопоставить это с тем, к кому я шел, то становится понятно, зачем он это проделал, – и Хаданцеву стало страшно.

Сначала он подумал, что к нему вернулись обычные чувства восприятия, но через минуту понял, что страх исходит извне. Стекается волнами со всех сторон прямо к нему, тот самый страх, который он помнит с детства, только раньше он сам приближался к страху, а теперь наоборот, страх окутывал шамана плотным кольцом.

Глаза Владимира Валентиновича расширились, во рту пересохло, мурашки бегали по рукам, ноги подкашивались.

– Какая сила! – выдавил из себя Хаданцев, стуча зубами – он взял себе дух медведя!

Боковым зрением он заметил движение между деревьев слева от себя, но повернуть голову не осмеливался. Хриплый шипящий голос в голове произнес.

– Только не он, а она, – поправил его кто-то. Чувствовалось, что речь давалась ему с трудом – оглянись, уже можно!

Хаданцеву было холодно от воды и пронизывающего ветра, он дрожал, но ощущение страха ослабло, превратившись в одну мысль, что страх есть спасение и это хорошо. Владимир Валентинович находился в каком-то гипнотическом трансе – тело не слушалось, но соображать он мог, хотя и не так трезво.

– Ты женщина?! – возник в его голове недоуменный вопрос.

– А ты ожидал увидеть своего легендарного Цырэна, любитель сказок? – ответила она так же безмолвно мыслью на мысль – можешь называть меня Цырэнма, хотя это не так важно.