Это(а) твоя жизнь

– Вы еще спрашиваете меня, господин капитан, согласен ли я с вашим предложением? – искренне удивился Мустафа, начав было понемногу успокаиваться, но теперь снова вознегодовал – не могу понять, это шутка такая? Разве я здесь что-то решаю или это был риторический вопрос? Вы здесь хозяин и повелитель! Захотите, убьете меня, а если не сами, то ваши головорезы сделают это с превеликим удовольствием. И скажите еще, что это не так?

– Нет не так, Мустафа, – ответил Хуан Карлос – если бы я желал твоей смерти, то мы бы сейчас не разговаривали. И насчет головорезов ты сильно ошибаешься. Для начала, они не убийцы, а скорее грабители, хотя и это тоже неправда, и крови зря они определенно лить не будут. А ты лучше обрати внимание на свои собственные действия. Пусть даже и в такой незначительной мелочи, как соглашаться или не соглашаться с моим предложением обсудить волнующие, между прочим тебя, вопросы, выбор все-таки был предоставлен, но ты почему-то решил, что от твоего мнения ничего не зависит, и вместо того чтобы сделать этот выбор, начал возмущаться своим бесправием.

Мустафа даже остановился. Сейчас он по-настоящему был возмущен.

– Так ведь это правда! – чуть ли не закричал он – вы взяли меня в плен, отобрав мои жизненные права, мою свободу! Вы указываете мне, что делать и куда идти! Как я, находясь в таком положении, могу поступать по-своему?

– И снова ошибка, Мустафа, – спокойно ответил Хуан Карлос – у тебя сейчас столько же прав, как и до встречи со мной. Позволь напомнить, что это ты пришел ко мне на корабль, а не я к тебе, и это ты надумал играть роль пленника и успешно справляешься с ней.

– Неужели вы хотите сказать, что я могу сейчас взять и пойти куда захочу, даже в город? – удивился Мустафа.

– А разве я запрещал? – вскинув брови, произнес капитан – утверждение, что я указываю тебе – ложь. Вспомни хотя бы одну ситуацию, когда я насильно заставил тебя что-то сделать, – Хуан Карлос выдержал короткую паузу, дав собеседнику задуматься, но оказалось, что тому нечего ответить – что, не припоминаешь? Тогда, быть может, я продиктовал тебе какие-нибудь условия, ущемляющие права? – еще одна пауза, короче предыдущей – тоже нет? Пора начинать анализировать ситуацию, Мустафа. Я общаюсь с тобой как со свободным человеком, а заключение, что ты мой пленник – это плод твоего воображения. Ты же по собственному желанию записался парламентером и сел в лодку с Грего. И сегодня утром я лишь пригласил тебя на берег, но не настаивал. Я думаю, это страх овладел тобой. Он подсказывает тебе, как поступить и что сказать. Ты мыслишь не разумно, руководствуясь чувствами, а конкретно страхом и ненавистью. Вот признайся, вряд ли ты в настоящую минуту переживаешь о людях, оставшихся в городе, а если и задумываешься о них, то абстрактно. Ты мне сам сказал, что твоих родных и близких среди них нет, а это означает, что внутренние позывы помочь несчастным исходят не от сердца. Это результат правильного воспитания и чувство долга, вбитое в сознание. А где же любовь, Мустафа? Где твоя любовь к людям, я тебя спрашиваю? Если бы ты по-настоящему их любил и жаждал помочь, то не боялся бы меня и моих так называемых головорезов и действовал продумано, хитро и отважно! Но в твоем сердце нет той любви, и ты не в состоянии искренне полюбить ни одного человека из тех, кто, возложив свои надежды, выбрал тебя послом на корабль, потому что ты не представляешь как это возможно, ведь они все для тебя чужие! В оккупации оказались не только твои соотечественники, к которым у тебя может быть изначальная предрасположенность, но там еще достаточно много иностранцев. И у всех свои лица, характеры: добрые и злые, жадные и щедрые, хитрые и великодушные, красивые и не очень, но главное, что они тебе посторонние! Для тебя они никто! И ты для них лишь ненадежный способ маловероятного избавления от нависшей беды. Поверь мне, они уже не помнят имени человека, отправленного ими на погибель. Вся глупость людей в том, что в мирное время они не стараются объединиться друг с другом душою, постоянно что-то делят, отгораживаются заборами в прямом и переносном смысле, а когда приходит враг, нужно время, чтобы сплотиться, а его-то как раз и нет. Вы тычетесь, словно слепые котята, даже не осознавая, что вам угрожает! Кого ты собрался спасать, Мустафа, а главное от чего?

Мустафа окончательно закипел.