Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение

Я считаю, что ты не теряешь год. Ты, наоборот, его приобретаешь. Ты должен сейчас понять, где твое место, прозондировать почву вокруг себя, ощутить свою направленность. А для этого у тебя в распоряжении целый год! (правда, уже меньше). А теперь можно ли за этот год что-нибудь существенное сделать? Да, можно. Каким образом?

Кроме занятий в техникуме, ровно 8 часов самостоятельной учебы в' течении 6-ти дней. В воскресенье — полный отдых. Эти 8 часов распредели так:

Первые 4 часа: математика —

Теория: С. Феферман «Числовые системы», Э. Мендельсон «Основы линейной алгебры»

Практика (конкретные практические навыки): Г. Фихтенгольц «Курс дифференциального и интегрального исчисления», ч. 1 и 2

2 часа: физика — «Фейнмановские лекции по физике»[241]

2 часа: философия, литература — Ленин «Материализм и эмпириокритицизм»[242]

Философия древних греков (Сократ, Диофант и др.)

Гегель, Фейербах

Конечно, Маркс и Энгельс

В общем, что заинтересует.

Обратим внимание, что в пространном плане занятий и списке литературы, составленном Александром, раздел философии и литературы включает не только обычные работы Ленина, Маркса и Энгельса, но и оригинальные труды древних греков и немецких идеалистов, что было необычно для большинства советских нефилософских факультетов, где эти философы преподавались в критическом пересказе. Более того, как было замечено выше, хотя Александр был убежден в верности коммунистической идеи (по крайней мере, согласно его собственным заявлениям, сделанным в предыдущих письмах), он считал, что человек должен не слепо следовать курсу партии, а прийти к пониманию коммунизма самостоятельно, читая разную, в том числе «буржуазную», литературу и критически переосмысляя ее. В конце своего письма, в секции, посвященной философии, Александр писал:

Не бойся задавать вопросы, которые считаются аполитичными[243] (конечно, про себя) и решать их. Старайся думать, почему именно Маркс прав, а не западные идеологи. А может быть, наоборот? Кстати, вот вопрос достойный обсуждения: «что такое искусство, каковы его цели?»

Хотя Александр предостерег Николая от публичной постановки критических вопросов в отношении марксизма-ленинизма, он советовал эти вопросы обязательно задавать и не обязательно соглашаться с официальными ответами на них. Александр прекрасно понимал, как функционирует советский авторитетный дискурс. Как и многие его современники, он проводил различие между стандартными ритуалами авторитетного дискурса, которые следовало воспроизводить не задумываясь об их констатирующем смысле, и другими идеалами, смысл которых был для него крайне важен и которые, по его мнению, честный человек не мог не разделять.

Для Александра автоматическое повторение стандартных клише авторитетного дискурса и критическая рефлексия по поводу смысла коммунистических идей были двумя абсолютно различными видами деятельности. Они не только не противоречили друг другу, но первое было необходимым условием существования второго. По его мнению, нравственный и мыслящий человек должен был уметь делать и то и другое. Эта позиция явно отличалась от позиции ярых «активистов» — например, знакомого нам молодого активиста Леонида (из главы 3), который говорил языком газетной передовицы, повторяя партийные высказывания дословно во всех контекстах и никогда не осуществляя их критической оценки, чем вызывал недоумение своих ровесников.

Последний вопрос в письме Александра — «что такое искусство, каковы его цели?» — отражает его интерес к взаимоотношениям между эстетикой, способностью критически мыслить и верой в коммунистическую идею. То, как Александр дает ответ на этот вопрос в других письмах, объясняет, почему для него любовь к рок-музыке и приверженность идеям коммунизма были совместимы.

Критический подход к рок-музыке