Это было в Веморке

— Я думаю, что до конца года это будет около одной тысячи литров без усовершенствования оборудования. А требуемое количество мне неизвестно.

— Как вы думаете, это имеет отношение к химическому оружию?

— Сильно сомневаюсь, — уверенно ответил Йомар Брун, — это что-то абсолютно новое.

— Давайте вернемся к этому Лотару Логдэ.

— Мне кажется он единственный здесь, кто знает, для чего всё это. Или догадывается. Я заходил в его кабинет и такое количество справочников по физике и химии видел только в библиотеке. Для него это не просто книжки — он знает, что с ними делать. Скажу честно, в другой обстановке, мне было бы приятно с ним поработать.

— Вы говорите, он молодой ученый, — начал подготавливать свой вопрос Якоб, — заранее извиняюсь за бестактность, но я не могу понять одного. Почему, по вашим словам, он, по крайней мере, догадывается, что происходит, а вы, с вашим опытом не можете сделать ни одного предположения.

— Если вы намекаете, что у меня слабое образование, то в какой-то мере вы правы. Я окончил Норвежский технологический институт в 1926 году. За эти четырнадцать лет вы не представляете, куда шагнула наука. То, что мне рассказывали в последний год учебы, сейчас уже знает любой первокурсник. Все эти годы я занимался химической промышленностью, а не научной деятельностью и соответственно отстал от последних открытий в химии и физике. У меня не слабое образование, оно устаревшее. Я ответил на ваш вопрос? — язвительно спросил Йомар Брун.

— Пожалуйста, не злитесь. Просто мне было это непонятно. Теперь всё стало на свои места. Ещё раз прошу, не злитесь, — насколько можно миролюбивым тоном, который явно не подходил к волевому обветренному лицу, сказал Якоб и, выдержав паузу, продолжил. — Я думаю нашу первую встречу на этом можно закончить. Очень приятно было познакомиться. Собирайте информацию. Вы понимаете, сейчас нас интересует абсолютно всё, касаемо завода, но, главное, не переусердствуйте. Будьте очень аккуратны. Поверьте, у нас очень опасный враг и недооценка будет роковой ошибкой. Желая вам удачи.

Йомар Брун встал из-за стола, и они крепко пожали руки друг другу, а через час в Британии уже знали о существование Лотара Логдэ.

Ранним утром, отправляясь в Осло, Якоб уже знал поставленные перед ним задачи. В радиосообщение выразили благодарность за выход на Йомара Бруна и дали указание не распыляться, направив всё внимание на Веморк. Каждый шаг немцев относительно завода должен быть доложен в кратчайшие сроки. Якоб в хорошем настроение прибыл в Осло, где его люди в порту и на железной дороге получили установку полностью просматривать и докладывать обо всех грузопотоках, осуществляемых в сторону Рьюкана. Двумя часами ранее, точно такое же задание было поставлено на причале города Драммен. Теперь на завод, помимо беркута, за которым наблюдал Лотар, пристально взирали не только немцы, но и способные остудить кровь одним взглядом холодных глаз норвежские подпольщики. Если разговор в Драммене для Якоба прошёл спокойно, то в Осло был повышенный тон. Некоторые не понимали, почему они должны сидеть и бездействовать.

— Якоб, я не хочу переписывать эти чертовы поезда и корабли. Я хочу их пускать на дно и под откос. Можно будет и парочку казарм подорвать. Наша земля должна гореть под их ногами. Что толку от всех этих бумажек?

— Питер, послушай меня внимательно. Я тоже горю желанием отправить на тот свет хоть пару десятков гитлеровцев. Но у нас есть руководство, которое решает, что на данный момент нам делать. Поверь, им виднее. Если они хотят, чтобы мы сейчас были их глазами и ушами здесь, значит так надо. Нам категорически запрещают какие-либо диверсии. Сейчас они ни к чему не приведут, а только ухудшат обстановку, — и, положив руку ему на плечо, Якоб добавил, — придет время и я уверен, мы потопим какое-нибудь их, как ты сказал, чертово судно.

Спустя десять дней в Веморк прибыли рассчитанные Логдэ пластины, и целую неделю он не появлялся в Рьюкане, контролируя полностью их установку. Не только в Берлине, но и здесь уже тоже скучали о нём. Ада несколько раз в день обходила его дом и неизменно ночевала на крыльце. Спрятав нос в сложенные лапы, она не теряла внимание, вслушиваясь в каждый шорох вокруг и вглядываясь в темноту.

После окончание работ по установке, Лотар должен был встретиться с Йозефом Тербовеном. Озадаченность рейхскомиссара сразу передалась Логдэ — в Берлине требовали увеличить производство тяжелой воды.

— Я вижу только один способ, — сказал Лотар, — это удвоить количество электролизных установок с девяти до восемнадцати. На большее мощностей не хватит. В прошлый раз в моём докладе были все требуемые чертежи для их производства.

— Хорошо, я сообщу о твоем предложении в Берлин.

— Герр Тербовен, разрешите один вопрос, — с опаской спросил Лотар, и после молчаливого согласия, продолжил. — А сколько её требуется?

Рейхскомиссар внимательно посмотрел на Лотара и тихо ответил:

— Десять тонн в год.