Это другое 3

— Чего? — когда услышав просьбу, ошалело выдал Силин, резко прекратив паясничать. Всё-таки он Кру и, если так подумать, легко мог бы усыпить с помощью своей Круа «кошку», но предпочел так себе отговорки и наигранное закатывание глаз. — Куда?

— В твоё селение, вождь.

— А вам разве не надо... ну там, не знаю, своих из полона спасать, например? Или ещё куда? Вон, пять гребных судов вам, с полными экипажами гребцов. Баржи только отсоединить и плыви, эм, куда только вздумается, — попытался отмазаться «вождь». Но узрев эти морды кирпичном, и когда только успели сговориться, нахмурился. — Или ты, старый хрыч, думаешь, что раз вы под мою руку пойдете, то я в благодарность рвану на своих светящихся крыльях спасать ваших жен да детей? Не сильно нагло?

— Попробовать стоило, — всё также флегматично пожал плечами степенный Круглоухий.

— Гребите, вон, за тот поворот. Там, на холме — селение моё, — спустя некоторое время задумчивости, ответил наконец раздраженный Силин. — Оружие всё оставить на борту! Ясно? Вот и ладно. А я пока толстого поспрашаю, что там у них да как. Там и решим. Всё, полетел я. Да отцепись ты от моего пленного, хвостатая. Вот же ж. Ладно, крепче держись.

****

На рассвете следующего дня, Холмск.

— Не спится, Дви́ня? — внезапно кто-то спросил, тихо подойдя к костерку.

Там с задумчивым видом как раз сидел упомянутый. Самый, пожалуй, крепкий из числа освобожденных с «галер» коренастых богатырей Круглоухих.

С ответом крепыш не стал тянуть:

— Не спится, — говоря, он посмотрел на вопрошающего.

Им оказался тот самый «переговорщик», что просился под руку к Силину. В юные годы этот «медведь» явно не уступал своему собеседнику, но ныне был не так могуч и давно уж седовлас.

А когда старик уселся рядом, молодой продолжил:

— Никак в толк не возьму, Сле́да, от чего ты решил, что за этим задохликом наше будущее?

— Молод ты ещё, и на уме у тебя... что и положенно в твои года, Двиня, — будто что-то зная, ухмыльнулся и вправду к своим годам многое повидавший да узнавший, судя по всему, не последний представитель звероухого народа.

Их племя от Буроухих, даже самых крепких их представителей, отличалось куда более могучим телосложением, эдакой вальяжной степенностью, собственно формой ушей и совсем махонького хвоста-висюльки, ну и, пожалуй, образом жизни, ибо кормились они преимущественно дарами леса, их же и выменивая на сельхоз продукцию у соседей, хотя и земледелие Круглоухим было не чуждо.

— Пусть, — упрямо кивнул, видно, несогласный молодой, нервно при этом одернув добротную тунику, вместо прошлого тряпья по прибытию в Холмск выданную сразу после бани. — Но неужто лучше нам тут осесть, чем уйти в леса, подальше от реки да от оргов проклятых? Разве не вернее было бы тишком забрать все те добрые топоры и диковинные пилы, коими вчерась мы лес весь день валили по указке, да уйти вночи вместе с этим добром подальше от этого шамана страшного? Кто-то — обживаться в дремучей глуши, а ктось и — вызволять родных из полона, вооружившись теми же топорами. Неужели ты и вправду, Следа, думаешь, что крылатый помчит спасать наших? Мыслю: не добре это! Молодые — все також считают.

— В том и дело, Двиня, что — крылатый! — как-то даже по отечески ласково промолвил отчего-то хитро улыбнувшийся седовласый, который даже и не думал гневаться на неразумного здоровяка, явно затевающего бунт. — Презлым заплатить за предоброе, когда как свершилось? Да ни в коем разе! Что смотришь?

— Свершилось?

— Разве забыл ты сказку про летучего о двух дивных крылах? То-то же! Вижу, припомнил. Что, так глядишь-то на меня? Думал, что сказки на ночь деткам малым — они токмо для увеселения? Ещё дед мой говаривал, мол, там намёк да урок. А бабка так и вовсе нашептала, мол, всякие старинные пророчества шаманские упрятаны в некоторых сказках. В самых странных, ибо суждено тем сбыться лишь раз, а не на всяк случай жизни поучать. Так что отплатим за свое спасение новому вождю службой, которую верой и правдой будем служить!

— Не поспешав бы ты, дядько. Посуди сам, разве можно, даже на крыльях, до рассвета сделать всё то, про что в сказке той? Не верю я, что он — тот самый, и что попросту не наложилось всё так.

— Ага-ага, много ты крылатого народу знаешь? Я вот и не слыхивал...

— Так. Эй вы, двое, поднимайте своих и за мной! — прерывая беседу, вдруг раздался голос Силина от не особо далеко находившейся относительно ровной стены, хотя ещё миг назад его там точно не было.

— Ась? — дернулся от неожиданности Двиня.

— Вставай, пошли, — поторопил ещё более расплывшийся в загадочной улыбке Следа. — Вот и поглядим.

— А? — всё также растерянно моргал молодой Круглоухий.

— Светает, — только и сказал ему старый.