Это - Гана

Почти все кратеры пусты. Только подальше, метрах в двухстах от дороги, копаются в них полуголые люди.

— Здесь алмазные прииски, — как всегда вовремя приходит на помощь Энгманн.

Никто из нас не представлял себе алмазные прииски в виде лунного пейзажа.

— Если не боитесь дождя…

— Конечно, не боимся.

Вблизи оказывается, что лунный пейзаж не так уж и лунен. Между кратерами и цирками вылезают пучки травы и отдельные кусты. На дне некоторых кратеров собралась вода — мутная, серая. Каждый такой кратер — шахта. Но глубиной она всего с полметра. Алмазы лежат у самой поверхности. Сходство с лунными цирками объясняется тем, что землю выкидывают во все стороны и она ложится валиком вокруг ямы.

Каждая яма имеет своего хозяина, своего промышленника. Вот один из них устроил перекур и сидит на краю своей «шахты». При виде гостей он поднимается. На лице ни тени улыбки. Он смотрит настороженно, словно мы можем что-то отнять.

Энгманн обращается к нему на языке тви. Тот не понимает.

— Нигериец, — объясняет Энгманн.

Из-за куста подходит еще один старатель. Ганец.

— Вы работаете на себя?

— Я-то нет, — отвечает ганец, — я на хозяина. А вот мой сосед (кивок в сторону хмурого нигерийца) — сам на себя.

— А где ваш хозяин?

— В городе, у него магазин.

Нигериец, докурив, возвращается к своей яме. Ганец не опешит.

— И много алмазов находите?

— Я меньше, он (опять кивок в сторону нигерийца) — больше.

Ганец достает из пузырька на поясе пару тусклых камешков, чуть больше песчинки каждый.

— Вот они, алмазы.

— А больше бывают?

— Бывают и большие.

— Надо ехать, — торопит Энгманн. — А то не успеем до темноты.

Мы прощаемся со старателями.

— С трудом верится, что алмазы лежат прямо так, под дерном у самой дороги.

— Крупным компаниям невыгодно разрабатывать такие месторождения. Поэтому они достаются старателям. По некоторым местам проходят уже второй раз. Когда-то выбрали камни, годные для огранки, теперь добирают мелочь, нужную в промышленности. Ведь сто лет назад технические алмазы никого не интересовали. Правительство сдает участки на этих приисках в аренду, — говорит Энгманн.

— И много желающих?

— Не знаю. Но посмотрите — несмотря на дождь, везде люди.

— И многие сами трудятся на своем участке?

— Сами работают обычно нигерийцы, которые приходят сюда на заработки. А ганец, если он набрал денег на лицензию, чаще нанимает рабочего или даже нескольких рабочих. А сам остается в городе.

— И сколько здесь зарабатывают?

— Нигерийцы обычно возвращаются через пару лет домой с деньгами. Они ведь день и ночь трудятся — дома семья осталась, надо скопить побольше. А если ты достаточно богат, чтобы купить лицензию да еще нанять рабочих, — с каждой лунки прибыли несколько меньше. Но только не думайте, что хозяин остается в накладе. Рабочий обязан сдать определенный минимум камней — уже это гарантирует хозяина от убытков. Сколько бы ты ни копался на собственном участке, все равно заработаешь меньше, чем тот, кто нанял людей и сидит в городе.

Севернее алмазы добывают по-другому, там крупные иностранные компании. Но нам туда не попасть. Они и ганцев не очень допускают на свою территорию. Там тоже государства в государстве.

КУМАСИ НОЧЬЮ

До Кумаси добрались глубокой ночью.

Весь вечер в темноте появлялись и снова таяли шахтерские поселки. Почти каждый из них — «лесное царство». Золото, бокситы, алмазы, марганец… И каждый раз дорога проходила по главной улице поселка. Мы не останавливались, но из машины видны рабочие, идущие из шахт. Рабочий класс Ганы. В них, усталых людях, не спеша идущих группами по обочине шоссе, таится неизбежная гибель «царств». Уже теперь в шахтерских поселках самые сильные в стране профсоюзы, здесь уже рушатся последние устои племенной рутины.

Пока еще рабочий класс Ганы малочислен. Шахты, несколько фабрик в Аккре и Такоради, лесоразработки… Но через пять лет он должен удвоиться. Тут уж ничего не поделаешь. Страна развивается, растет, и с ней вместе растет рабочий класс. Уже сейчас Гана, несмотря на всю свою отсталость, развита больше, чем любая другая страна Тропической Африки. Уже сейчас многие труженики организованы в профсоюзы, во главе совета которых стоит тридцатилетний Теттега.

Жалко, что нам не удалось познакомиться с ганскими шахтерами. Но в задачу группы посещение шахт не входило. Остановиться же по пути и попроситься визитерами не было никакого смысла — нам еще в Аккре рассказывали наши специалисты, каких трудов стоило устроить такое посещение. Компаниям приятнее вершить дела в уединении.

Итак, Кумаси.

Столица Ашанти открылась неровными скоплениями огней и мокрым асфальтом улиц.

Много ли рассмотришь в городе поздним вечером? Особенно если начисто незнаком с его дневным лицом, даже и не представляешь, чем он окажется завтра. Только почерпнутые из книг цифры да кое-какие сведения: «Кумаси — второй по величине город Ганы», или: «В Кумаси недавно открылся Университет имени Кваме Нкрумы», или: «В Кумаси самый большой в Гане госпиталь».