Это гиблое место

– Вы велели мне уходить, – повторила Карам.

Ее мать оперлась ладонями о столешницу и вздохнула.

– Иногда сказанные в гневе слова – это не слова истины, дила.

– Мне не нужны твои проповеди.

– Только моя помощь.

– Мете, пожалуйста, – дрожащим голосом выговорила Карам.

Это прозвучало настолько не похоже на нее, что Карам почти ощутила себя снова маленькой девочкой. Как будто и не прошло всех этих лет, проведенных на улицах Крейдже – когда она прорубала себе путь через город, стряхивая прошлое с ног, точно пыль и прах. Сейчас девушка, как когда-то прежде, явилась домой и стояла, виноватая, перед своими родными.

Ее отец был мертв. Она никогда не сможет увидеть его и извиниться. Карам больше не сумеет обнять отца и услышать, как он гордится ею – такой, какой она стала. Пусть даже это совсем не то, чего мужчина хотел. Отца просто не было.

Карам бросила свою прежнюю жизнь в пламя. Крейдже помог ей все сжечь. Теперь уже не было шансов заново сложить это прошлое. Все его частицы обратились в пепел.

Карам упала на пол.

Слезы были горячими и безмолвными. В груди сидела боль. Комната расплывалась перед глазами. Карам казалось, что сейчас она тоже умрет. А потом ее мать опустилась рядом на колени и жестом утешения положила руку дочери на плечо. Карам каким-то образом нашла в себе силы посмотреть в материнские глаза. В них тоже стояли слезы.

– Дила, – произнесла мать. – Ты хотела быть воином. Воины не плачут.

И она обняла Карам.

Впервые за пять лет Карам оказалась в материнских объятиях – и впервые за пять лет почувствовала себя в безопасности.

А потом кто-то негромко откашлялся.

Уэсли последовал за ними в дом. Беззвучно, точно смерть. Похоже, ему было неловко и странно видеть плачущую на полу Карам. Девушка подумала: не совершила ли она ошибку, позволив смотрящему узреть ее такой уязвимой. Но каким бы ужасным ни считали его люди, Карам знала: есть вещи, которые для Уэсли священны – и одной из таких вещей была семья. Верность.

Возможно, у него самого не было ни семьи, ни верности. Однако юноша, по крайней мере, уважал это в других.

– Я могу подождать снаружи, – предложил Уэсли, стараясь не смотреть на Карам.

– Теперь ты живешь такими тайнами, – сказала мать, утирая слезы Карам. – Так много демонов вокруг тебя.

Выражение лица Уэсли не изменилось.

Карам предположила, что он воспринял это как комплимент. Наверное, это было лучше, чем когда парня постоянно называли ручным псом Главы.

– Мете, – произнесла Карам. Голос девушки обретал твердость. И хотя дыхание все еще сбивалось, это все-таки был ее собственный голос. – Мы делаем очень важное дело.

– Жестокость не бывает важным делом, дила.

Карам вскинула руки. Она и забыла, что ее упрямство было наследственным. Это оказалось практически единственным, что досталось девушке от ее родителей.

– Разве ты вершишь работу Непостижимого Бога? – спросила ее мать. Карам кивнула и поднялась на ноги. Мать последовала ее примеру. – Ты действительно веришь в это?

Карам снова кивнула.

– Глава Усхании затевает что-то ужасное и использует для своих целей магию, – объяснила она. – Их страна в опасности.

Мать покачала головой:

– Эти преступники – не короли. И чем скорее наши дуайены бросят их в темницы, тем лучше.

Уэсли сел за маленький деревянный стол в углу кухни и раскатал рукава рубашки.

– Главы подкупают слишком многих чиновников, отсекая подобную возможность.

Мать Карам шагнула к нему и стукнула юношу по ногам, показывая: он должен встать. Карам побледнела.

– Мете! – предостерегла она, но Уэсли без возражений поднялся.

– Желание таких, как ты, давать взятки бесконечно.

– Так же, как и желание ваших дуайенов брать эти взятки, – парировал Уэсли.

– У Главы Усхании есть свои Мастера, – сказала Карам. – Он использует их, чтобы создавать ужасную магию и готовиться к войне.

– Священных проводников нельзя использовать.

– Именно поэтому мы хотим остановить его, – пояснил Уэсли. – Чтобы спасти священных проводников. Все, что нам нужно, – это встретиться с гранкийским Родом.

Хотя это пожелание высказал Уэсли, по спине от матери получила Карам.

– И ты смеешь требовать подобного? Ты готова подвергнуть невинных людей опасности ради него? Невинных людей – таких, как Арджун, вместе с которым ты росла!

На душе у Карам просветлело при упоминании давнего друга. Значит, по крайней мере, он жив и здоров.

– Арджун будет не единственным Мастером, примкнувшим к нам, – возразила воительница. – У нас уже есть кое-кто.

Мать помолчала.

– С вами прибыл кто-то из Мастеров?

– Ее зовут Саксони, – начала Карам. – И она хочет помочь нам остановить все это безумие. Ты бы видела ее силу, мете! Я даже не подозревала ни о чем подобном. Саксони великолепна.

Женщина понимающе улыбнулась:

– В твоих глазах горит свет. Такого я никогда в них не видела прежде, дила. Твой отец гордился бы этим.

Карам сглотнула.