Это гиблое место

Так было лучше. Приятнее. Куда легче дразнить Арджуна, чем думать о том, сколько им обоим приходится терять в этой войне; о своих общих чертах. Сказать по правде, Уэсли видел в Арджуне изрядное сходство с собой. Не телесное, конечно же – поскольку Уэсли был худощав и гибок, а Арджун широкоплеч и мускулист. Общими стали другие, куда более обескураживающие черты, такие как упрямство и самоуверенность. Жажда проявить себя перед своими людьми. То, как мерцали от магии глаза Арджуна – словно это не умение, а неотделимая часть его самого.

Даже золотые знаки-регалии, вытатуированные на руках Арджуна, напоминали карту Крейдже, нанесенную на тело Уэсли. Карту, которая набрасывала на шрамы прошлого покров будущего. Это стало напоминанием: единственный дом, имеющий значение – это тот дом, который Уэсли построил для себя сам. Юноше казалось, что они оба несут на своей коже изрядную часть чего-то важного для них – точно священное клеймо, которое никто не сможет отнять.

В Арджуне было что-то от того, каким Уэсли являлся в действительности, а часть от того, каким смотрящий мог бы стать. Праведность и стойкость; готовность сражаться скорее за честь, чем за власть. Кем-то подобным Уэсли хотел стать когда-то давно, когда пошел за Главой.

Но сейчас парень понимал: ему уже не сделаться таким человеком.

– Ты обещал, что поможешь мне спасти мой народ или отомстить за него, – напомнил Арджун.

– Я знаю, что именно я обещал.

– Были ли это всего лишь слова? – спросил Мастер. – Потому что, клянусь духами, если это лишь способ покрасоваться перед твоими фокусниками, то…

– Я не так-то легко даю обещания, – прервал его Уэсли. – И никогда не нарушаю их.

Быть может, впервые за все время Уэсли не думал о том, чтобы стать Главой или наконец-то ощутить, что чего-то сто́ит. Мысли смотрящего были заняты Арджуном, Саксони, Карам и теми, кого они потеряли. Их родными. И в каком-то смысле Уэсли был в ответе за это.

Юноша думал обо всех своих поступках, которые привели его к должности смотрящего. Обо всех грязных тайнах, закопанных глубоко, так глубоко; о мертвой девушке, чей голос все еще проникал в его мысли. Уэсли вдруг понял: это обещание, возможно – всего лишь возможно, – послужит способом искупить все это.

– Если ты действительно говорил правду, нам нужно обучить тебя тому, как должным образом владеть своей магией, – продолжил Арджун. Уэсли поднял брови.

– Все идет своим ходом. Мне не так уж много осталось освоить.

Впервые за все то время, что Уэсли был с ним знаком, губы Арджуна изогнулись в хитрой улыбке.

– А об этом предоставь судить мне, – заявил он.

Глава 29 Уэсли

Уэсли со вздохом сжал переносицу двумя пальцами.

– Ты бьешь совершенно неправильно. Как ты дожил до своих лет? Скажи честно, звание заместителя ты получил за взятку?

Арджун едва слышно пробормотал какое-то ренийское ругательство.

– Давай не будем забывать, что это я должен тебя обучать, – сказал он, тяжело дыша после спарринга. Уэсли пожал плечами.

– Я решил, что это работает в обе стороны. Ты учишь меня обращаться с магией, я учу тебя бить кулаком, а не пальцами. И тому, что нужно держать запястье прямо и работать на удар всем торсом. А точнее, всем телом, – ответил он. Потом показал удар в замедленном движении – как будто Арджун никогда прежде не видел драки. Тот лишь моргнул и спросил:

– Ты закончил?

Уэсли подозревал: Арджун с радостью попытался бы изрезать его на кусочки, если бы не отсутствие сейчас при Мастере его грозного блистающего меча.

– Взаимодоговоренность – ключ к успеху, – подметил Уэсли.

– А способность слышать то, что тебе говорит могущественный Мастер из древнего Рода, – ключ к тому, чтобы научиться должным образом использовать свою магию.

С этим Уэсли поспорить не мог. То есть мог, но решил этого не делать.

– Не ругай меня, о могущественный учитель! – сказал Уэсли, вскинув руки.

Вздох Арджуна воспринимался необоснованно тяжко. Уэсли на миг ощутил легкое веселье. По какой-то причине он никак не мог справиться с желанием поддразнивать Арджуна – примерно так, как Тавия дразнила всех. Только у Уэсли это было направлено на одного конкретного человека.

Спарринг помогал несколько спустить пар. Уэсли не нравилось находиться в замкнутом пространстве поезда. На крайний случай, он мог утолить свое стремление к жестокости и двигательной активности на импровизированном ринге.

– Ты уверен, что готов? – спросил Арджун.

– Дай мне минуту, – отозвался Уэсли. – Мне нужно перевести дыхание после того, как пришлось на целый дюйм уклониться от твоего…

Арджун создал шаровую молнию и запустил ею в Уэсли. Тот развернулся на каблуке и бросился на пол.

Грузовой вагон был большим и пустым. Пол в нем холодный. Поверхность тонким слоем покрывали металлические и деревянные опилки. Когда Уэсли ударился локтем о пол, ему понадобилась вся его гордость, чтобы не поморщиться. Арджун снова вскинул руку, но Уэсли уже вскочил на ноги, прищурив глаза и широко ухмыляясь.

Давненько ему не приходилось участвовать в хорошей драке.

Молния пролетела мимо головы Уэсли и с треском ударила в стенку вагона.