Это их война

Подскочив с постели, я намеревалась отправиться в кабинет Павла, чтобы еще раз попрощаться, но уже в дверях была встречена Мариной Андреевной, которая смотрела на сумки удивленным и растерянным взглядом.

— Это еще что такое? Зачем они здесь? — задала женщина свой вопрос и перевела взгляд на меня.

Я, не была готова к такому разговору. Надеялась, что его получится избежать. И Павел сам расскажет матери о нашем решении развестись. Но Марина Андреевна стояла уже на пороге нашей комнаты и ждала моего ответа.

— Я уезжаю, мам.

Только и сказала я, когда брови женщины с великой стремительностью поползли вверх.

— Что это значит? Где Павел? Да, что вообще происходит?

— Павел в своем кабинете. Я, думаю, будет лучше, если он сам вам все расскажет.

— Что расскажет? Почему ты говоришь загадками?

Марина Андреевна не стала дожидаться моего ответа. Развернувшись на своих сантиметровых каблуках, она быстрым шагом направилась в сторону кабинета, намереваясь поговорить с сыном о том, что происходит в их доме.

***

Дмитрий

Вернувшись вчера с вечера, я осушил бутылку вискаря и только после этого смог заснуть. Эта ночь на удивление была спокойной. Не было ни мыслей, ни сновидений. Ничего. Я просто спал, давая возможность организму отдохнуть от напряженного дня.

Проснувшись утром, я почувствовал, как затекла вся правая сторона груди. Опустив взгляд, увидел Ритку. Она спала безмятежным сном младенца, тихо постанывая во сне. Не трудно было догадаться, что ей снится. Тихонько переложив девушку на кровать, я выбрался из постели и вышел на кухню, покурить, а заодно утолить мучившую меня жажду.

Настенные часы показывали восемь утра. Выпив холодной воды из-под крана, открыл окно и закурил. В городе уже вовсю кипела жизнь. Живописный панорамный вид, открывающийся с высоты Риткиной квартиры, завораживал своей красотой. Он был, как на ладони. Обведя взглядом горизонт, я остановился на золотых куполах величественной церкви и вспомнил слова бабушки о том, что браки заключаются на небесах. Тогда я не придал значения смыслу этой фразы, а сейчас, вспоминая вчерашний вечер, понимал, что сгорю в аду за то, что вчера случилось.

Какое право я имел пользоваться тем, что мне не принадлежало? Я хотел утолить голод. И я его утолил. Вот только проблема заключалась в том, что чувство сытости так и не пришло. Наоборот, казалось, что теперь, я еще больше нуждаюсь в Элине, в ее податливом теле, в ее, ломающей все преграды, любви. Эта девочка стала моим навязчивым желанием. Стоило ей появиться в моей жизни, как весь привычный уклад полетел к чертям. Она изменила меня. Изменила мои принципы. Мое мировоззрение. Она настолько сильно въелась под кожу, что в какой-то момент стало не важным, что между нами пропасть. И слишком много «нельзя». Вопреки здравому смыслу, вопреки дозволенному мы переступили черту замкнутого круга и уже готовы были разжечь войну, когда на горизонте появился отец. В миг меня отрезвивший. И приведший в чувства.

Вчера в его глазах, я увидел столько боли, сколько не видел за все двадцать пять лет своей жизни. Он любил Элину. Она была его свежим глотком кислорода. А я мог стать петлей, перекрывающей к нему доступ. Только, слава богам, нам удалось этого избежать. И как бы сейчас мне не хотелось все бросить и вернуться в отчий дом, чтобы сгрести в охапку маленького ангела с зелеными глазами, я всеми силами, которые во мне еще оставались, держал себя в руках, не давая себе права — рушить жизнь своего отца.

Я готов был к этой жертве. Убеждал себя в том, что так для всех будет лучше. И продолжал верить, что это наваждение когда-нибудь пройдет. Ведь от любой зависимости можно излечиться… Вытерпеть ломки. Выстоять против чувств, чтобы однажды понять, что это все — отпустило. И можно начинать жизнь с нуля.

Глава 23

Дмитрий

— Знаешь, коть, а Марина Андреевна очень приятная женщина и кажется, я ей понравилась, — Ритка поставила передо мной кружку с кофе и расплылась в своей сияющей улыбке.

Впервые в жизни, проснувшись, она не побежала в душ приводить себя в порядок, а вышла ко мне, в чем была, и с заспанным лицом. Ее домашний вид вызвал во мне желание к ней прикоснуться. К ее естественной красоте. Сейчас девушка не казалась вульгарной или броской. Наоборот, была очень нежной и совсем юной.

— Думаю, ба от тебя в восторге, — подтвердил я, скользнув рукой под свою рубашку, которую она накинула на обнаженное тело перед выходом из спальни. — Она любит хороших девочек не меньше моего.

Моя ладонь обхватила Риткину упругую попку и потянула на себя. Усадив девушку на колени, я стал медленно расстёгивать пуговицы рубашки, следя за тем, как девушка облизывает свои пухлые губки. Её острые коготки скользили вдоль моей груди, а томный взгляд говорил о том, что девушка возбуждена не меньше моего. Раскинув полы рубашки в стороны, я взял в ладонь её аккуратную грудь и обвел языком ореол соска. Девушка, прогнувшись в спине, издала тихий стон.

— Для тебя я готова быть хорошей девочкой. Ты только попроси…