Это их война

Стоя под струями обжигающей воды и продолжая задыхаться от беззвучных рыданий, я окончательно для себя решила, что это все. Назад пути нет. Осталось пережить ночь. Чтобы на утро поговорить с Павлом. Объясниться с ним и попросить развод. Жестоко. Но это лучше, чем тот обман, в котором мы погрязли. Павел не заслужил такой любви. Такой женщины. Он будет счастлив. Но только без меня.

Ритины слова заставили меня задуматься. Она словно открыла глаза на то, чего долгое время не хотело признавать мое сердце. Выходя замуж за Павла, я свято верила в то, что люблю его самой искренней любовью, на которую только способна женская душа, но я обманулась. Павел стал заменой отца. Я спутала дочернюю любовь с любовью настоящей. И теперь жестоко за это наказана. Из-за моего самообмана завтра разобьется сердце, которое в свое время спасло меня. Приютило. Обогрело. И пустило переночевать.

Завтра я причиню боль Павлу. Такую же, с какой сегодня пытаюсь бороться сама. Завтра я соберу свои вещи и, спасаясь бегством от заполонивших меня чувств, уйду. Сбегу. Исчезну. Предоставив Дмитрию возможность отпраздновать свою победу. Он выиграл. Победил. А победителей, как известно, не судят.

***

Накинув на плечи теплый махровый халат, я вышла из ванной комнаты и, окинув взглядом спальню, подошла к окну. Тело противилось ложиться в кровать, где полчаса назад чуть не произошло то, что трудно было назвать «любовью». От этих мыслей меня передернуло, и я непроизвольно взглянула на трельяж, который по сравнению с постелью успел запечатлеть силу страсти, на которую способны человеческие тела.

Как я не старалась смыть с себя прикосновения Дмитрия, опечатки его пальцев клеймили меня, присвоив себе каждый миллиметр моего тела, которое на вряд ли когда-нибудь сможет откликнуться на прикосновения других мужчин. Ведь нет ничего сильнее, чем руки любимого мужчины. Столько власти в их небрежных движениях, когда они подчиняет тебя своей напористостью и страстью, а ты, как обезумевшая, сходишь с ума от их нескончаемых ласк, тая в руках любимого мужчины, как маленький кусочек льда, проживая эти минуты, как последние.

Обернувшись назад, я поняла, что если бы было возможно повернуть время вспять, я ничего бы не изменила и прожила эти минуты заново, даже зная заранее, что после придёт раскаяние и боль, которая вывернет душу наизнанку. Просто эти моменты счастья стоили того. Стоили, чтобы ради них мы переступали черту дозволенного и сгорали в пламени наших чувств.

От накатившей усталости, я ощутила легкое головокружение и, чтобы не упасть, прижалась лбом к холодному стеклу, всматриваясь в пустоту двора. У самого крыльца стояла машина, явно дожидающаяся кого-то, и я поймала себя на мысли, что хочу знать, уехал Дмитрий или нет. Сколько прошло времени с того, как он покинул спальню, я не знала. Но каким-то шестым чувством ощущала его присутствие в доме. Его близость.

Ударив кулаком по стеклу, я хотела было отпрянуть от окна, когда моё внимание привлек свет. Резко включённые фонари вещали о том, что из дома должен кто-то выйти и я вместо того, чтобы отойти, наоборот, ещё плотнее прижилась к стеклу, где-то глубоко внутри надеясь, что это не Дмитрий.

Но мои надежды разбились об асфальт, когда я увидела, как по ступенькам спускается Дима, прижимающий к себе блондинку. Он открыл перед девушкой дверь и в этот момент его глаза резко поднялись вверх и наши взгляды пронзили друг друга невидимыми стрелами. Внутри меня все вспыхнуло, колени задрожали, а пальцы, сжимающие подоконник, впились в него так, что я почувствовала лёгкое онемение конечностей. Дмитрий, наблюдая за мной исподлобья, одним властным движением притянул к себе Риту и, усмехнувшись, впился к её губы голодным поцелуем. Отшатнувшись от окна, я отбежала к двери и, спустившись по ней спиной, обхватила колени руками, а потом резко и что есть силы закричала, впиваясь в своё запястье зубами, в попытке заглушить крик израненной души.

Этой ночью я дала отчаянью взять над собой вверх. Я металась по комнате, как ненормальная, швыряя об стены все, что попадало под руку. Валялась на полу, корчась от боли и ревела в голос, наплевав на то, что меня могут услышать.

Внутри бушевал ураган чувств от прожигающей ревности до нескончаемого отчаяния. И с каждой новой секундой я все больше понимала, что люблю Дмитрия той самой настоящей любовью, которая способна не только спасти, но и сгубить тебя в одночасье. Спалить дотла. Уничтожить. Ведь, когда любимый человек рядом, любовь дарит тебе крылья, возносит к небесам от счастья, так как вы вместе. Но когда тот, кого ты любишь, уходит, меняя тебя на другую, которая никогда не сможет дать и половины той любви, которая живет в тебе, ты в один миг ощущаешь, как живьем отрываются крылья, которые тут же падают вниз, унося за собой тебя и твои разбившиеся надежды.