Это мой конёк. Наука запоминания и забывания

В США культура допроса фокусируется на признании. Полицейские довольно грубыми методами выбивают из людей признания в том, чего они и не могли совершить. Например, в Центральном парке Нью-Йорка изнасиловали женщину, и в содеянном признались пять мужчин, в деталях описав произошедшее. ДНК-тест выявил, что виновного среди них нет.

Норвежский центр по правам человека находится в Вике^{5}, всего в паре шагов от Национального музея, — из центра открывается вид на Осло-фьорд. Там нет занимающихся вопросами памяти ученых. Там никто не тратит время на то, чтобы вызубрить бессмысленные слова, а затем посчитать, сколько удалось запомнить, — ни под водой, ни на суше. Там работают юристы, политологи — и один полицейский. Последний встретился с нами в маленьком конференц-зале на втором этаже. Как здесь оказался человек, расследовавший убийства?

Все началось с дела Бригитты Тенгс. Асбьёрн Раклев[65] прочел сотни докладов о своей работе, но каждый раз рассказывает об убийстве Бригитты Тенгс и судебной ошибке, коснувшейся ее двоюродного брата. Это одно из самых известных дел в истории Норвегии, но для Асбьёрна Раклева это часть личных воспоминаний и личного сценария; благодаря делу поменяла направление вся его жизнь. Поздним вечером в мае 1995 г. трагически прервалась жизнь 17-летней жизнерадостной девушки с острова Кармёйя. Через несколько лет применявшиеся во время расследования убийства методики допроса стали историей. Бригитта была образцом невинности, ее фотография — на девушке надет норвежский национальный костюм, красивые светлые волосы волнами струятся по плечам — долгие годы мелькала на страницах газет, на момент написания книги убийство остается нераскрытым[66]. Полиция столкнулась с убийством, совершенным неизвестным преступником на острове, где проживает довольно мало людей, — в весьма безопасном месте. Когда в поле зрения полиции попал двоюродный брат Бригитты, началось его преследование с целью как можно скорее раскрыть дело. Была лишь одна загвоздка: он отказывался признаться в совершении убийства. На допросах следователи пытались расколоть его.

По американским гангстерским фильмам всем нам знакома игра «хороший коп, плохой коп». Методы, применявшиеся в те времена, когда Асбьёрн Раклев только начинал свою карьеру следователя, очень напоминали те, что мы видим в кино: грубый тон, высказывания типа «Мы знаем, что это сделал ты, и сбор доказательств — это лишь вопрос времени». Проводились долгие допросы без перерывов, арестованного сажали на более низкий стул, поэтому на следователя ему приходилось смотреть снизу вверх. Стул, как правило, был хлипким и расшатанным — он понимал, что здесь люди сидят подолгу, а потому отпираться смысла нет. Подозреваемый сперва беседовал лишь с одним следователем, чтобы сформировалась своего рода зависимость, и тот имел право прервать допрос — принести воду, еду, кофе, салфетки. Постепенно подозреваемый смог ему довериться. Пытаясь вызвать доверие, следователь использовал физический контакт: например, клал руку на плечо.

«Методам ведения допроса мы учились у опытных следователей. Стандартизированного метода не было — у каждого был свой фирменный прием. Мы копировали методики допроса у американцев и черпали вдохновение из всех доступных источников, способных подсказать, что такое допрос, — в том числе из фильмов и сериалов».

Что же произошло, когда полиция начала подозревать в убийстве Бригитты ее же двоюродного брата? Следователи изолировали его. С ним попеременно беседовали только два человека, устраивая долгие допросы. Как они ему объяснили, он, вероятнее всего, вытеснил из памяти совершенное убийство — содеянное было слишком ужасным поступком. Они готовы были помочь вернуть воспоминания. Ему просто необходимо представить, что бы он сделал на месте убийцы — ну, чисто теоретически. Похоже на наш эксперимент, когда мы убеждали редактора в реальности полета на воздушном шаре? Это не совпадение. Методы, с помощью которых ученые пытаются внедрить в головы испытуемых ложные воспоминания, они позаимствовали из комнат для ведения допроса.