Это мучительное пламя

Пришлось написать Грегу, что их «вечер» немного отодвигается.

С проектом Уилсонов они, действительно, управились всего за пару часов, а вот с благотворительным балом пришлось провозиться чуть дольше. От сна и паники должен был спасти ароматнейший кофе с корицей, бананом, мороженым и шоколадом, приготовленный в таком огромном количестве, что казалось, сон покинет их надолго. Казалось. Напиток исчез почти так же быстро, как и появился, а вот бодрости, сказать по правде, не очень-то и прибавилось. Но, несмотря на это, работа, на которую раньше требовалось несколько рабочих дней, была выполнена ими за десять часов. В рекордные сроки!

Кэтрин позвонила в «Ритц Карлтон» и забронировала бальный зал на пятницу, при этом, ещё и сумев условиться насчет фуршета, который взял на себя обязанность организовать сам отель – весьма удобно и без лишних заморочек. Элис договорилась с доставщиком декораций, каким-то невероятным образом убедив его в том, что огни, фонарики, иллюминации и прочие атрибуты, которые они запланировали, нужны им о-о-очень срочно, склонив его – фактически – к сверхурочной работе.

Несмотря на усталость, ноющую боль в мышцах и тонны бесполезного кофе, – хотя, надо признаться, он был безумно вкусным, – почти ежеминутно напоминая себе о срочности заказа, Эбби ощущала, как при этом её начинают наполнять силы: голова становилась ясной, собранной, готовой к решению сложных и почти невыполнимых задач. Три дня на то, чтобы сделать всё идеально – такая мысль заставит не то, что адреналин в крови пульсировать в пятикратном объеме, но сумеет и мертвого из могилы поднять.

Когда Кэтрин предложила решить остальные вопросы утром, подтвердив, что самое основное они уже сделали, Эбби от облегчения даже уронила голову на стол. Глаза закрывались, тело ломило от напряжения, во рту вновь появился этот ужасный тошнотворный привкус, а в голове будто бы взрывались тысячи залпов, – и в эту минуту она поняла, что больше не возьмет в рот ни капли алкоголя. Ни одной. Потому что была уверена – так хреново ей, по большей части, именно из-за него.

Эбби повернула ключ в дверном замке, когда часы показывали без десяти двенадцать. Кажется, завтра денек будет ничуть не легче.

Облегченно бросив на столик сумочку, она скинула туфли и на цыпочках прошла по небольшому коридорчику. Да, ей до невозможности сильно хотелось спать, она готова была прямо в одежде ничком упасть на подушки и не вставать, по крайней мере, до утра, но ещё одно, другое желание всё же было… сильнее? Нет, не так… важнее. Осторожно приоткрыв дверь, Эбби невольно улыбнулась, ощутив знакомый яблочный аромат. Уже почти полная луна освещала комнату слабым, едва ощутимым светом, приглядывая за самым прекрасным своим созданием, не смея тревожить её сон. Сделав несколько шагов, Эбигейл присела на корточки, а затем бережно провела ладонью по светлым, слегка вьющимся волосам. Её вера и сила. Её беспокойство и слабость. Её счастье и надежда. Её будущее… и главная причина бороться и жить. Разве в этом мире может быть ещё что-то настолько же ценное?

Адель засопела и резко поморщилась, неосознанно сильнее сжимая пальцами белого плюшевого зайчика. На какое-то мгновение на маленьком лобике выступили тревожные морщинки, а губы плотно поджались, но когда Эбби погладила её по голове, на крохотном личике вновь появились безмятежность и умиротворенность. Подтянув одеяло и, плотнее укутав в него Адель, Эбби нежно поцеловала её в лобик, и лишь удостоверившись, что больше ничто не нарушает её покоя, неслышно прикрыла дверь спальни.

– Ты решила то, что вынудило тебя так спешно уехать? – Тихо спросил Грег, когда Эбби – в прямом смысле того слова – приковыляла на кухню.

– Да, – это было единственное, что она была в состоянии выговорить.

Почти упав на стул, Эбби издала что-то отдаленно напоминающее вымученный стон, а затем потерла уже до предела затекшую шею.

– Болит?

Она попыталась кивнуть. Вышло, по правде сказать, как-то не очень, но… закончить мысль не удалось, потому что прикосновение прохладных пальцев к коже напрочь лишило этой возможности.

– Ох…

– Сиди спокойно, – велел Грег, не позволяя ей произнести больше ни слова. Да она и не могла. Даже при всем желании, сказать что-то связное и внятное было бы чем-то из разряда фантастики, поэтому, последующие несколько минут она только и делала, что блаженно вздыхала. Его руки мастерки, со знанием дела, блуждали по напряженному участку тела – в этих нежных и одновременно немного грубоватых касаниях не было совершенно ничего недозволительного, и вскоре Эбби окончательно расслабилась, полностью отдавшись его поистине волшебным рукам.

– Боже, прошу, не останавливайся, – выдохнула она, когда снова обрела способность говорить.

– Совсем не при таких обстоятельствах мужчина ожидает услышать от женщины нечто подобное, но, черт, – Грег усмехнулся, а затем вдруг восторженно качнул головой, – как же эротично ты это сказала!