Это мучительное пламя

– Ну, если стояние здесь с умным видом ты называешь важным делом… – Эбигейл поправила бабочку на рубашке парня, а затем бросила укоризненный взгляд на подругу. – Ладно-ладно, я шучу. Пойду возьму быка за рога, пока до этого не додумалась какая-нибудь богатенькая дурочка.

Она взъерошила свои завитые каштановые волосы, поправила золотистое платье и, гордо вскинув голову, ринулась в бой. В этом была вся Кэтрин Мур – импульсивная, целеустремленная, почти всегда добивающаяся своего.

Эбби улыбнулась и снова опустила глаза в блокнот.

– Как насчет вальса со мной?

Томный, слегка хрипловатый, но такой знакомый голос заставил её покачать головой.

– У меня много работы.

– Перестань, – силуэт переместился, облокотившись локтями о стойку, – это же бал-маскарад. Не нем нужно танцевать. Расслабляться. Получать удовольствие.

– Я получаю.

– Не такое, Дэвис, – улыбнулся Джек, придвигаясь ближе, – я говорю о нечто более приятном и… чувственном.

На последних словах его голос стал глуше. Мужчины что, вообще не думают больше ни о чем, кроме секса?

Эбби выдохнула, а затем, наконец, подняла голову. Джек Каллаган был очень привлекательным мужчиной – глаза цвета морской глубины, небольшая щетина на лице, легкая небрежность в волосах, спадающих на высокий лоб. Он источал сексуальность и шарм, а стоило ему лишь мимолетно улыбнуться, и каждая девушка в радиусе мили готова была безвольно пасть к его ногам. И превосходство Джека было в том, что он прекрасно об этом знал.

– В этом зале полно красивых девушек, Каллаган. Я уверена, что ты сумеешь найти ту, которая с радостью упадет в твои объятия.

– Уже нашел, – шепнул Джек, – но эта женщина по какой-то причине не спешит в них падать. – Эбби обдумывала свой ответ дольше, чем следовало, в итоге упустив возможность сказать своё окончательное и бесповоротное «нет». – Я не привык просить, но для тебя мне хочется сделать исключение.

Он протянул свою ладонь, продолжая улыбаться своей истинно мужской, соблазнительной улыбкой.

Остаться равнодушной оказалось труднее, чем она думала, и при всем присущем ей здравомыслии, какая-то часть неё всё же поддалась этому необъяснимому магнетизму. Эбби чувствовала себя маленьким ребенком, которого поманили конфеткой, и который, даже где-то в глубине души почуяв настороженность, всё-таки протянул к роковой сладости руки.

– Расслабься, – тихо сказал он, обнимая её за талию, – ты слишком зажата.

– Из меня не очень хороший танцор. И лучше бы тебе передумать и вернуть меня на место.

– Ни за что, – усмехнулся Джек.

– Хорошо, – Эбби весело качнула головой, – но потом не жалуйся, что я отдавила тебе все ноги.

Он рассмеялся.

– Не буду. Но мне будет приятно, если ты загладишь свою вину, согласившись на ужин.

– Я не пойду с тобой на свидание, – в который раз повторила она. Кстати, в который? В сотый? В тысячный? А этот упрямец всё никак не успокоится.

– Даже на дружеское?

– Дружеское? – Эбби невольно улыбнулась. – Если такое когда-нибудь случится, я подумаю, что ты серьезно заболел.

– Не веришь в искупление?

Секунда. Две. Три…

– Верю, – после паузы, тихо ответила она. – Но и знаю, что для некоторых совершенные грехи оказываются слишком неподъемны.

Эбигейл не знала, почему сказала это; она даже не знала, как на эти слова отреагировал Джек, потому что им помешал тихий – какой-то отдаленный – голос.

– Позволите?

Мужчина – она так думала – подошел со спины. Эбби не видела его; наверное, даже не знала, но внутри всё отчего-то затрепетало. Боже, неужели она сходит с ума?

– Желание клиента – закон. – Джек улыбнулся и, чуть поклонившись, разжал объятия.

Пока Эбигейл пребывала в своих мыслях, чьи-то мужские руки скользнули по шелку платья, вызывая по телу мгновенную дрожь: теплую, чувственную, знакомую. Знакомую…

– Ты великолепна, – шепот обдал жаром, дыхание сбилось, сердце пустилось галопом. Если всего мгновение назад она ещё сомневалась в своих ощущениях, то теперь была уверена – они верны.

– Энтони Райс… – это ты, – догадалась она, при этом, то ли усмехнувшись, то ли всхлипнув, инстинктивно прикрыв глаза.

– На этот вечер, – краешком губ улыбнулся, Дарен, – да.

Эбби сделала попытку высвободиться, но мужская хватка стала лишь сильнее.

– Отпусти, – она сжала зубы, но требование всё равно вышло слишком жалобным. Господи, рядом с этим мужчиной она всегда становилась именно такой: безвольной, беспомощной, марионеткой в руках опытного кукловода. – Прошу тебя…

– Не могу, – прошептал он, теснее прижимая её к себе. Эбби ощутила дурманящие ароматы красного мандарина, перца, ванили и мускуса – её любимые ароматы, которые ассоциировались только с Ним. Только с его телом, губами, волосами…

– Ты солгал, – произнесла она, не решаясь поднять взгляд.