Это наш ребенок!

     После кормления в семь утра Шейла решила больше не ложиться. Взяв ребенка, она вернулась в спальню переодеться. Постель была пуста.

     — Не удивлюсь, если он сбежал, — прошептала она Ребекке. Положив дочку в детское креслице на полу, Шейла быстро переоделась.

     До сих пор было странно думать о себе как о замужней женщине. К мысли о ребенке она привыкла, но у нее было на это девять месяцев.

     Со Слейдом она чувствовала себя как в эпицентре неожиданно налетевшего урагана.

     Расчесав волосы, Шейла взглянула в зеркало. На данный момент сойдет. Косметика подождет, пока она сможет сосредоточиться.

     Сев на корточки рядом с детским креслом, она расстегнула ремни, удерживавшие Ребекку. Ей хотелось взять девочку на руки.

     — Ну, пойдем приготовим маме чай, чтобы поддержать силы.

     Ребекка отреагировала на заявление, широко раскрыв глазки.

     — Прекрасно, мне нравится благодарная публика.

     Просто невероятно, как естественно Ребекка лежит на ее согнутой руке, думала Шейла, спускаясь по лестнице. Она чмокнула дочку в шейку, вдыхая сладкий детский запах. Что бы ни случилось, она будет вечно благодарна Слейду за чувства этого момента.

     Поворачивая в кухню, Шейла чуть не столкнулась со Слейдом. Он был одет в облегающие бежевые летние брюки и темно-коричневую рубашку, подчеркивавшую цвет глаз. Как будто недостаточно длинных темных ресниц!

     Слейд обхватил ее за плечи. Под его взглядом мурашки побежали по ее коже.

     — Привет.

     Слейд взглянул на Ребекку. Личико ребенка было недовольным, будто она пропустила любимую телевизионную программу.

     — Доброе утро, Коротышка.

     Шейла заметила, что он побрился. Вечерняя щетина исчезла, кожа слабо пахла туалетной водой. Шейла попыталась определить какой, но не смогла.

     — Ты уходишь?

     Он кивнул, проверяя, положил ли бумажник в задний карман брюк.

     — Примерно на час. Надо кое-что уладить в редакции.

     Шейла машинально стряхнула крошку с его рубахи. Тост. Это все, чем он позавтракал? Господи, она так мало знает о нем. И обо всей этой ситуации. Как ведут себя жены, например?

     Слейд удивленно поднял брови, и Шейла опустила руку, пытаясь скрыть застенчивость.

     — Я думала, у тебя отпуск.

     — Да. Если бы не отпуск, я уже летел бы куда-нибудь.

     Именно об этом он хотел поговорить сегодня с Энди. Отказаться от работы за рубежом. Джек Сиверс несколько раз сопровождал его. Джек еще немного сыроват, но у него большой потенциал, и он полон желания работать самостоятельно. Молодой, ничем не связанный и готовый рисковать, Джек вполне может работать зарубежным корреспондентом. Слейд был согласен передать знамя.

     Ребенок забеспокоился. Слейд засмеялся и поцеловал темный пушок на головке.

     — Эй, Коротышка, ты достаточно повоевала ночью. Сильные легкие. — Он посмотрел на Шейлу. — Пошла в мою мать. До встречи с отцом она собиралась стать оперной певицей.

     Все, что Шейла знала о его матери, — это только ее имя. И что она вырастила Слейда одна.

     — Твой отец бросил вас?..

     Сочувствие в голосе Шейлы согрело Слейда. И вызвало неловкость. Он сунул руки в задние карманы брюк.

     — Да.

     Шейла посмотрела в кухню через плечо Слейда и увидела на кухонном столе пустую тарелку.

     — Ты, кажется, уже позавтракал?

     Он усмехнулся, переведя взгляд на свою рубашку. Она это поняла раньше, подумал он.

     — Просто перекусил. Я редко завтракаю.

     Держа ребенка на одной руке, Шейла перенесла тарелку на крышку посудомоечной машины.

     — Видишь, я и это о тебе не знаю.

     Слейд открыл дверцу машины и, подумав, взял тарелку и поставил ее на решетку.

     — Я не знаю, что и сколько ты ешь на завтрак, какой кофе любишь...

     Она забавная, подумал Слейд. И ей не все равно. Господи, я сделал что-то очень хорошее. Похоже, удача, преданно сопровождавшая его всю жизнь, не изменила ему. Без удачи он бы не встретил такую женщину, как Шейла.

     — Я ем на завтрак мало, а кофе пью черный и крепкий. — Он заправил ей выбившийся локон за ухо, которое ему хотелось пощипать губами. — Но все это мелочи...

     — Нет, не мелочи. Именно мелочи делают брак удачным или неудачным. Крошечные винтики и гаечки.

     — Винтики и гаечки, — повторил он, притворно хмурясь. — Мы же говорим не о машине. Любовь делает брак удачным. Любовь и взаимопонимание.

     Она еще не говорила ему о любви, но скажет, обязательно скажет.

     Он взял ее за плечи, вглядываясь в лицо. Она не в настроении, подумал он. Правда, нельзя ее в этом винить. Она мало спала. По его подсчетам, ребенок будил ее трижды. По интервалам он понял, что каждый раз — для кормления. Когда по ночам девочку станут кормить из бутылочки, он сможет подменить Шейлу и дать ей выспаться.

     — Это нормальный послеродовой спад настроения или я должен волноваться?

     Шейла устало вздохнула. Именно это. У нее послеродовые колебания настроения. Она должна была их предвидеть.

     — Да, это нормально. А вообще-то я обычно не так эмоциональна.

     Ей бы следовало извиниться за свою неласковость, но она понадеялась, что сказанного достаточно.

     Слейд прижал ее к себе, затем отпустил.

     — Не страшно. Скоро увидимся. И с тобой тоже, умница. — Он коснулся пальцем детского носика. — Не мучай маму. Она у нас новичок.

     В кухню вошла Ингрид, и Слейд поздоровался с ней.