Это не мой мир (СИ)

— Они обычно носят соломенные шляпы, а если нет, то запомни цвет нашей одежды. А ещё мы красавцы! — я не мог в темноте разглядеть лицо воина, но был уверен, что эти слова он произнёс с улыбкой.

«А ещё вы скучно путешествуете! Знаете ли, обычно люди поют в дороге, а вы как языки проглотили. Скучные!»

Свет от сообщения осветил зевающую драконью пасть, бросил страшные тени от зубов и погас, вновь оставив нас в кромешной тьме.

— Прикрываться надо, хоть бы и копытом! — протянул Чхоль, зевая в ответ, — Ну вот! Заразил!

О чём они говорили дальше, я уже не слушал, меня снова манили звёзды, без костра они оказались ещё ярче. Обрамляющее небо высокие деревья только подчёркивали его величие. Бесконечные далёкие огни каждый раз напоминали мне о том, что я никак не мог вспомнить. Прошло уже так много дней, а у меня не было ни одного просветления, не считая того странного сна с девушкой в пустоте, но даже если тогда подсознание и пыталось мне что-то подсказать, получилось у него из рук вон плохо.

Сказался ли долгий спуск, или тоска, или тяжёлые размышления, но негромкий монолог Чхоля, болтающего о чём-то с древнейшим, незаметно меня убаюкал.

Проснулся я уже отдохнувшим.

Храпел мудрейший совсем по-драконьи — иногда порыкивая. Оставалось загадкой, как Чхолю удавалось так крепко спать, совсем не обращая внимания на шум. Если не считать этого, ночь проходила довольно тихо, хотя я боялся, что на храп сбегутся имперцы, но кажется поблизости их не было.

Луна давно скрылась и небеса начали светлеть, солнце гасило звёзды, как свечи — одну за другой.

Глядя на посапывающую драконью голову, на то, как смешно шевелятся тонкие усики, как грозно раздуваются ноздри, я гадал, зачем мудрейший согласился проводить нас. Конечно, формально он ни на что не соглашался, просто поплёлся следом. Думаю, ему довольно скучно жить здесь одному, а люди империи Хань вряд ли хорошие собеседники. Обычный же крестьянин узрев воочию жуткий драконий лик, точно дал бы дёру, особенно, если бы понял, что оно ещё и говорящее.

Сам я, оказавшись один на один с собой, рад был бы любой компании.

Впрочем, с чего это я взял, что игра позволяет этой локации существовать, если в ней нет игроков? Наверняка, она создаёт все эти живописные места и персонажей по мере нашего продвижения, словно размораживая их образы из своей памяти.

Поразительно, но устройство мира игры мне было куда понятней того мира, что ожидает меня снаружи. Явственно я ощутил, как клеточка за клеточкой создаётся где-то там впереди каждая травинка, каждый листик. Далеко-далеко, так чтобы нам не хватило глаз найти край, конец искусственного мироздания, созданного специально для нас.

И где-то там сейчас одновременно существует и не существует Арён, замерев, повиснув в памяти игры, но не имея никакого воплощения более, кроме как записанного, раскиданного по байтам образа. Пока игрок не видит её, Арён формально и не существует, хотя программа, заполняет эту пустоту фальшивыми воспоминаниям, моделируя поведение. Но стоит нам с Чхолем приблизиться, жрица очнётся от своего искусственного сна, её тело вновь будет соткано из тысячи мельчайших деталей, воссозданных игрой для нашего увеселения.

Я осознал это так так явно, что в сердце что-то сжалось и дрогнуло. Тоска и жалость. Не только к жрице, но и к мудрейшему, к тому мальчишке, к имперцам, к ино, к хабеку, к великану, к старику с курицей и черепахе — ко всем встреченным и ещё не встреченным нами персонажам этой чёртовой реальности.

«Надо поскорей всё это закончить, выбраться отсюда!» — у меня в голове словно вспыхнула идиотская табличка, обличив мои мысли в яркую, светящуюся надпись.

— Ты чего? — Ким Чхоль легонько тронул меня за плечо, я даже не заметил, как он проснулся и подошёл, — Стоишь тут, смотришь стеклянными глазами куда-то, словно призрака увидел.

— Нам нужно выбраться отсюда как можно скорей.

— Из долины?

— Нет, из игры!

Впервые я произнёс это вслух, прежде говорить что-то подобное казалось слишком нелепым, будто произносить проклятие или ругательство, будто мы с Чхолем негласно договорились не упоминать об этом, будто даже если вскользь усомниться в реальности происходящего, разверзнутся небеса, и кто-то огромной рукой отшвырнёт меня за шкирку обратно к старту, стирая из памяти всё, что произошло со мной здесь.

— Чего? Чего ты говоришь, повтори, я не могу расслышать из-за храпа! — Чхоль наклонился ближе, прислушиваясь.

— Говорю, у меня дурное предчувствие. Давай уже спасём Арён.

— Странно, мне показалось, ты сказал что-то другое…

Не знаю, специально ли или случайно, но запретные слова не достигли ушей воина. Я сильно погорячился, произнося это, надо быть осторожней, в следующий раз Ким Чхоль может и услышать.

Жрица стоит смерти?

Либо имперцы не ждали преследования, либо были слишком самоуверенны. Дым от их костра мы учуяли издалека, и легко нашли раскинувшуюся на небольшой полянке стоянку. Четыре соломенношляпых что-то оживлённо обсуждали у огня, отвечая друг другу текстовыми сообщениями и передавая металлическую флягу.