Это не мой мир (СИ)

От оживлённости города не осталось и следа, словно кто-то могущественный разом высосал всю жизнь. Пустые улицы переплетались и пугали чудовищной тишиной. Окраина города будто вымерла. Не слышно было ни случайного возгласа, ни вздоха. Ближе к торговой площади начали умирать и текстуры: чем дальше я заходил, тем ярче виднелись линии игрового пространства. Вскоре они стали кривиться, хищно выгибаясь мне вслед. Текстуры мира гасли, яркие лавки бледнели, утопая в пустоте бесконечного пространства.

Дойдя до дворца, я приготовился к очередному видению, казалось, мир игры вот-вот меня проглотит.

Опустевшие ступени стали прозрачными, словно мокрая бумага, но я всё ещё мог подняться по ним. Нити под ногами рвались и бились в истерике, я кожей чувствовал, что не должен находиться здесь. В голове шумело море, тело наполнила невероятная тяжесть, камень ступеней стал вдруг самой желанной постелью. Осилив подъём, я опёрся на один из столбов, столетиями державший свод крыши. Небеса почернели и превратились в непроглядное ничто, испещрённое светящимися линиями. Я почувствовал, как теряю сознание, растворяясь в этой вселенской пустоте над головой, и прикусил зубами кончик языка. Боль и металлический привкус крови вернули меня в сознание. В голове стало чище, мир вокруг начал приобретать цвета.

Нити натянулись, истончились и лопнули одна за другой, загибаясь и тут же, словно ожив, пытаясь соединиться обратно, но выходило это у них так себе: вместо аккуратной сетки в небе зияла дыра, а вокруг хаотично метались линии, удлиняясь и извиваясь. Едва двум обрывкам удавалось встретиться, они тут же срастались, образуя похожие на неаккуратную паутину переплетения.

Небо окрасилось сперва зелёным, затем синим, медленно вернуло нежно-лазурный цвет и затянулось серыми облаками. Казавшийся воздушным миражом дворец обрёл осязаемость.

Обморок отступил, мир вокруг наполнили звуки. Кто-то болезненно застонал совсем рядом, и я обнаружил себя в толпе богато одетых горожан. Там, где ещё секунду назад не было ни души, теперь возникла давка. Люди плакали, тяжело вздыхали, трясли руками в молитве и бесконечно что-то требовали.

«Прошу, пустите хотя бы женщин и детей!» — разодетый в шелка мужчина нежно обнимал двух ещё совсем юных девушек, наверно, дочерей.

«Ещё чего!» — пихнул его толстый старик с ушамао* на голове, — «Я требую пропуска по статусу!»

«Вы и без того нажились на этой эпидемии! Хватит с нас!»

И толпа согласно загудела, подхватывая слова и скандируя их, множа текстовые сообщения.

Боясь, что меня раздавит, я вырвался из гущи людей и ткнул мешочком с саламандровыми зубами в дворцового стражника.

— Это Ли Тхэ Чжо! Пропустите меня срочно!

Стража послушно разошлась, впуская меня и отталкивая пытавшихся проскользнуть за мной горожан.

Внутри дворца было ничуть не тише. Недовольство толпы проникало сюда приглушённым шумом, беспокойством в глазах придворных и слуг и запахом приближающейся грозы. Тучи над моей головой сгустились, готовясь вот-вот разразиться дождём и молниями.

Наконец я добежал до гостевого домика и застал сидящую на ступеньках Хеян. Увидев меня она тут же вскочила и торопливо начала поправлять белоснежные одежды.

«Как хорошо, что вернулся! Арён всё хуже, но она не пускает меня внутрь…»

Я не дал ей закончить. Арён хуже — вот что сейчас важно. Хеян попыталась меня остановить, потянулась ко мне, мешая пройти, и я, не успев остановиться, случайно толкнул её. Белая жрица взмахнула руками, хватая воздух и тут же упала.

— Ох, извини, извини, но Арён… — не останавливаясь пробормотал я, пытаясь оправдаться.

Нижняя губа Хеян задрожала, глаза наполнились слезам, как тёмное небо наполнилось дождём, и внутри меня что-то противно сжалось. Я замер в дверях, не решаясь оставить девушку вот так.

«Да за что ты так со мной?! Знаешь, как мне здесь приходится? Тут наконец ты возвращаешься ко мне, и как ты себя ведёшь? Ты хоть представляешь, какого это быть совсем одной, когда за тебя некому заступиться? Почему даже ты так обращаешься со мной?» — Хеян, словно испугавшись приступа гнева, закрыла лицо руками, замерла на мгновение, а затем посмотрела на меня всё так же невозмутимо, как и прежде, — «Мне нужно приготовить лекарство, давай сюда зубы, что ты принёс.»

Не смея ослушаться, не зная, должен я игнорировать всё что было сказано чуть ранее, или сделать вид что ничего не было, я протянул Хеян мешочки и молча вошёл в домик. Мне было невыносимо смотреть сейчас в её глаза, воспоминания о ней никак не хотели возвращаться, но очевидно, прежде мы были очень близки.

— Сейчас не до этого, — пробормотал я, то ли оправдываясь, то ли просто успокаиваясь.

Арён лежала среди мокрых простыней. Одна из белых жриц беспрестанно вытирала ей лоб, пытаясь прогнать жар, другая обрабатывала кровоточащие нарывы на ногах. Я опустился рядом на колени и склонился над больной. Её лицо даже болезненно бледое, обрамлённое прилипшими к поту тёмными волосами было прекрасно. Я поймал себя на ужасной мысли, что даже смерть не сможет забрать у Арён её красоту.