Это не то, что я хотела

– А я бы хотела сходить в Рокфеллеровский центр в Нью-Йорке, – присоединяется к мечтаниям Элис и упирается щекой об кулак, демонстрируя свой мечтательный вид, на что Карен усмехается.

Элис уже представила, как она, отучившись, переезжает в Нью-Йорк, знакомься с жителями города, устраивается там работать, знакомится с коллективом, прогуливается по тому самому Рокфеллеровскому центру. Как в отпуске она проводит Венди экскурсию по Нью-Йорку, вместе изучая популярные достопримечательности или, наоборот, Венди будет проводить экскурсию для Элис в Сан-Франциско, если она там останется жить. Как Элис будет собирать вещи и приезжать на недельку в родной Чикаго, чтобы увидеться с мамой и встретиться с одноклассниками. Обсудить в ближайшей кафешке, кто, как и где. Элис представила, когда она заработав прилично высокий авторитет, а потом в Нью-Йорке её будут везде приглашать по работе, а позже, может, прогремит своим именем по всему США. Но есть одно «но». Карен что-то говорила на заднем плане внутри головы Элис, когда она своим же голосом рассуждала мысли, но девушка не придала этому значения.

– Элис.

А какой именно профессией она прогремит? С только что себе заданным вопросом, предыдущие её мысли стали постепенно исчезать. Ну сколько ещё можно сомневаться в своём выборе? Элис уже решилась, что будет поступать на детектива и уже подала на него документы, которые уже, кстати, одобрили и зачислили её заявку в университет.

Тем более на бюджет.

– Эли-ис! Ау-у, приём! – повыше тоном продолжает Карен и машет рукой перед глазами дочери.

– Что? – Элис встряхивает головой, отгоняя от себя навязчивые мысли и возвращается к маме.

– Что насчёт нашего образования? Ты подала? – врывается с вопросами Карен.

Нашего? Первое, что смутило врасплох Элис. Будто это было образование не Элис, а совместное с мамой. Как же всё далеко заходит…

– Да-а, я подала… – неуверенно отвечает Элис, чуток качнувшись на стуле.

– Туда, куда мы стремились поступить?

– Да, – её голос вздрогнул.

– Что-то ты какая-то волнительная. Обманываешь меня? Не подала? – Карен хмурится. Последняя фраза прозвучала с каким-то грубым тоном в голосе.

– Подала я, подала! – увереннее ответила Элис, переборов свой дрожащий голос.

– А зайчики то бегают, – улыбается Карен и внимательно рассматривает её голубые глаза. Элис тяжело сглатывает.

– Чёрт, я просто не знаю в какой глаз тебе смотреть, мам, – усмехается Элис и отводит взгляд.

– Мне кажется, ты меня в чём-то обманы…

– Я поступила, мама, боже! Что за вопросы?! – неожиданно выпаливает девушка, а затем полностью в себе зажимается из-за нервной минуты.

С Карен медленно сползает улыбка. Женщина отстраняется от дочери и возвращается на свой стул в слегка напряжённом виде. Элис наблюдала за ней периферическим взглядом, а когда Карен присела, то она позволила себе взглянуть на неё.

– Я неделю назад поступила, хотела сказать раньше, но ты приходила после работы какая-то не своя. Я пыталась поймать момент, чтобы рассказать, – оправдывается Элис.

– Куда? – игнорирует слова дочери, будто она их не хотела слышать.

Элис стало казаться, что её речь была бессмысленна для их диалога, ведь маму интересует лишь одно, и она стремится к о всем ответам на все вопросы насчёт учёбы.

– Я поступила в Нью-Йорк, – шёпотом отвечает Элис.

– Нью-Йорк? Серьёзно? – хмурится Карен.

– Ты не рада?

– Нью-Йорк?! – Карен резко встаёт из-за стола. Туда же невозможно поступить! – она начинает ликовать, подбегает к Элис и начинает целовать всевозможные части её лица, оставляя на нём отпечатки от красной помады на своих губах. – Я очень рада, Элис! Боже, Нью-Йорк! Радуюсь так, будто я туда поступила.

«Радуюсь так, будто я туда поступила». Ага, действительно, будто она туда поступила. Это же «наше» образование.

– Не делай так больше.

– Как не делать? – хитро улыбается Карен, делая вид, что совершенно не понимает намёков.

– Так, будто ты недовольна мной, – чётко проговаривает девушка, и скрещивает руки на груди.

– Я и не была недовольна. Просто не думала, что Нью-Йорк, – вздыхает Карен, но в этом вздохе было слышно умиротворение, чем усталость от сегодняшнего загруженного рабочего дня. – Элис, ты же понимаешь что это значит?

– Да.

Элис уже понимала, что ожидает её этой осенью – потеря последних нервных клеток и депрессия, но она надеется на лучшее. Особенно когда идёшь не на ту профессию, которую изначально хотела. Элис опомнилась, что не досказала матери самое главное. Девушка виноватыми глазами смотрит на мать, у которой усталость мигом улетела из её организма и счастливая с улыбкой до ушей моет посуду. Сквозь шумную струю воды Элис слышала, как мать мычала ноты, а даже и пропевала слова каких-то песен с 80-х гг. Она долго смотрела на счастливую мать и думала только об одном: после смерти мужа мама была совсем не своя и однажды пыталась поставить на себе крест.

– Мне так не терпится рассказать своим коллегам, – возбуждённо потряхивает плечами Карен и улыбается Элис, на что девушка взаимно улыбается.