Это не то, что я хотела

– Пожалуй, я тоже буду наслаждаться этим днём, – оправдывается Карен, продолжая разворачивать одежду. Она по-матерински складывает футболку и кладёт её в чемодан, а затем утыкается глазами в чемодан. – Вот только ты позавчера родилась, а уже вчера отвели тебя в первый класс. Поверить не могу, что ты у меня уже такая взрослая девушка. Как же я тобой горжусь, моё солнышко, – с этими словами она заправляет прядку волос дочери за ушко и крепко целует её в висок, от чего та неловко улыбается.

– Не хочу уезжать, правда, мам. Хочу остаться здесь, – голос начинает вздрагивать, а губа предательски дёргаться.

Элис не могла понять, что именно сейчас её задело и почему именно сейчас, а не попозже? Она стала редко показывать свои слёзы матери, когда обе потеряли Джона. Она старалась показать маме, что она сможет пережить всё что угодно, даже грёбаный конец света, который обещают каждый год. Но в неподходящий момент её организм, похоже, стал жить отдельной жизнью и решил сам за Элис пустить слёзы.

– Ты чего, солнышко? – Карен подползает ближе к Элис и обнимает её, прижимая дочь к груди сильнее, уткнувшись носом в макушку. – Ты же сможешь приезжать в Чикаго, когда будут выходные.

– Я знаю, – шмыгает носом. – Но мне так не хочется уезжать. Здесь все мои друзья, Венди, ты и Тимми. Я, в общем, здесь родилась, – она прижимается щекой к руке Карен и смахивает слёзы с щек.

– В первое время да, тяжело. Все люди через это проходят, и я проходила через это. Я прекрасно понимаю тебя, что ты на данный момент чувствуешь, но это надо пережить. Чем дальше – тем интереснее и разнообразнее становится жизнь, не так ли? – Элис одобрительно кивает на вопрос, а Карен тем временем улыбается своим таким же тяжёлым моментам, когда ей тоже надо было переезжать в другой город, чтобы начать учиться. – Я знаю, ты справишься. Ты у меня большая молодец, слышишь? Ну всё, не переживай, я всегда рядом.

– Меня пугает то, что будет дальше…

– У нас всё получится. У тебя всё получится, Элис, – Карен нежно вытирает слёзы с её щек большим пальцем руки и мило улыбается.

– Не знаю…

– Ты только посмотри – ты поступила в Нью-Йоркский университет, это же невозможно! Ты только подумай – не все могут туда попасть, но ты смогла, – уверяет её Карен, гладя длинные волосы дочери как в детстве.

Каждое слово об упоминании о поступлении в Нью-Йоркский университет заставляло колоть сердце и одновременно наносить на него свежие раны. «Ты только подумай – не все могут туда попасть, но ты смогла» – она чувствовала в каждом слове унижение, потеря уважения у себе. Элис стало невыносимо больно внутри. Она зажмурила глаза до белых пятен и всей силой сдавила челюсть так, будто она её сейчас сломает. Также она прикусила зубами нижнюю губы почти в кровь. Теперь это стало для неё странной привычкой, но и в то же время полезной привычкой.

Когда ей хочется ещё подольше поплакать, она причиняет себе боль таким образом, чтобы не выставить себя тряпкой. С другой стороны, сдерживать слёзы – вредно для организма. А Элис предпочла бы заменить про вредность на слабость. Слёзы – это не её конёк. Она всегда предпочитает показывает только свою сильную сторону и никогда не рассказывать кому-то о своих слабостях, ведь позже этим могут воспользоваться в качестве выгоды.

– Полегчало? – мягкий тон женщины вывел её из мыслей.

– Полегчало, – она отстраняется от Карен, не показывая своего красного зарёванного лица. Она не хочет, чтобы мама видела её такой. – Пойду умоюсь, – и встаёт с пола, перешагивая через разбросанную по всей комнате одежду.

Элис заходит в ванную и закрывает за собой дверь, упирается руками в раковину и опускает голову вниз. В глазах потемнело от резкого давления, но для неё это уже считалось нормой, да и для всех учеников старшей школы. Она поднимает голову и упирается лбом в зеркало. Об отражении можно сказать только одно – измученная девушка жизнью. Глаза стали отдавать горечью и красными от слёз, а вдобавок, окончательно пустыми, а лицо покраснело в этой же области глаз, но покраснение стало спадать. Элис поджимает губы и стягивает лицо руками вниз, снимая с себя томление и надеясь, что оно больше не проявится. Но на что она надеется, если буквально через неделю настанет первый учебный день в академии, и тем более, учиться она будет по другой профессии, когда всю старшую школу посвящала совершенно иным предметам?

Томление.

Девушка включает кран, делает руки лодочкой под струю, в которую набирается прохладная вода, и умывает ею лицо. Слёзы продолжали течь, но они уже смешались воедино с водой, и теперь уже можно было и не думать, где именно эти слёзы грусти. Пусть они смываются также, как и эта вода по канализационной трубе. Прохладная вода стала приводить девушку в себя.

Когда лицо стало более здоровым, а глаза менее опухшими, Элис возвращается обратно к себе в комнату, которую Карен уже успела прибрать, а именно разложить вещи по местам. Женщина сидела на полу и пыталась застегнуть переполненный вещами чемодан.