Это рискованно (ЛП)

  — Подожди, — приказал ему Джин. Откинув назад мокрые волосы, она села рядом с ним, обняла его и вцепилась в его куртку, чтобы собраться. Поколебавшись мгновение, он сделал то же самое. Она почувствовала сильное давление его руки на нее. — На счет три, — сказала она. "В настоящее время!"

  Они толкались, пока не задрожали, а шаги за спиной Джин мучительно врезались в ее позвоночник. На своих плечах она чувствовала, как рука Фараджа дрожит от напряжения. У ее каблука слабый шорох шины.

  — Почти, — пробормотал Фарадж, задыхаясь. — Еще раз, и на этот раз не останавливайся.

  Она набрала в легкие свежий воздух. Снова треснувший кирпич, покрытый цементом, прочертил на ее спине мучительные полосы. Ее тело трясло от напряжения, в ушах гудело, голова кружилась. «Не останавливайся!» — выдохнул Фарадж. «Не останавливайся!»

  Медленно, почти задумчиво, перевернутая машина двинулась от препятствия, на мгновение, казалось, дрейфовала и погрузилась течением в глубокую воду под мостом. Задыхаясь, ее грудь вздымалась, Джин смотрела, как хром бамперов тускнеет, становится невидимым.

  Медленно они снова поднялись по ступенькам, и Фарадж проверил коробку из-под печенья с зарядом С4.

  "В ПОРЯДКЕ?"

  Фарадж пожал плечами. «Он все еще там. И мы все еще здесь».

  Джин подвел итоги. Она была холодной, грязной, голодной и промокшей до нитки, и так было уже несколько часов. Вдобавок к этому ужасы дня — повторяющиеся всплески и отливы адреналина — довели ее почти до галлюцинаторного истощения. Она почувствовала, как уже несколько дней, неумолимую преследующую фигуру. Фигура, которая тянулась к ней, как тень, которая соответствовала ее темпу за темпом, нашептывая ей на ухо ад и замешательство. Возможно, подумала она, это было ее прежнее «я», пытающееся вернуть себе душу. В тот момент и в том месте она поверила бы чему угодно.

  Фарадж, напротив, выглядел нетронутым. Он производил впечатление, что его физическое состояние в какой-то момент оторвалось от его воли, так что ни боль, ни страх, ни усталость не играли никакой роли в его расчетах. Была только миссия и стратегия, необходимая для ее выполнения.

  Джин наблюдала за ним, и, поскольку она была способна ответить в тот момент, суровость его самообладания произвела на нее впечатление. Это также сильно испугало ее. Были времена, особенно в Тахт-и-Сулеймане, когда она была уверена, что вера и решимость придавали ей такие же силы. Теперь она ни в чем не была уверена. Конечно, она переродилась, но в месте полнейшей безжалостности. Она поняла, что Фарадж долгое время занимал это место.

  Вдалеке, милях в пяти, пульсирует вертолет. Какое-то время никто из них не двигался.

  "Быстрый!" — сказал Джин. "Под мостом."

  Оставив рюкзаки под деревом, они спустились по ступеням на узкую тропинку и бросились на размокшие заросли ежевики. Шипы вонзились в лицо и руки Джин, а затем пронзили их, пригнувшись почти во тьме под аркой. Там, если не считать гулких капель воды, царила тишина. Она чувствовала кровь на своем лице.

  Примерно через минуту звук вертолета вернулся, на этот раз громче, примерно в трех-четырех милях от нее, и хотя она знала, что невидима и находится далеко от досягаемости их смотрового оборудования, она вжалась в кривую кирпичную стену мостика. Пульс был устойчивым в течение нескольких секунд, а затем звук пропал.

  Пока Фарадж смотрел в полумрак реки, Жан смотрел сквозь арку моста и темные штрихи листвы на небо. Свет шел быстро. Близкая к слезам изнеможения, дрожа от холода, она начала выковыривать шипы из щеки и тыльной стороны ладони. — Я думаю, нам следует спустить сумки и переночевать здесь, — равнодушно сказала она. «Они будут поддерживать вертолеты, но их инфракрасные камеры не смогут определить тепловую сигнатуру сквозь кирпич и бетон».

  Он подозрительно взглянул на нее, уловив поражение в ее голосе.

  — Если нас поймают на открытом воздухе, — умоляла она, — мы мертвы. Мертв, Фарадж. Здесь, по крайней мере, мы невидимы.

  Он молчал, обдумывая. В конце концов он кивнул.

  51

  Лиз уже собиралась выйти в интернет и расшифровать свое электронное письмо, когда краем глаза увидела, как Дон Уиттен наклонился вперед и закрыл голову руками. Он удерживал позицию примерно секунду назад, с перекошенным лицом и сжатыми кулаками, молча ругаясь на далекую крышу ангара.

  Теперь в ангаре было восемнадцать мужчин и три женщины. Шестеро мужчин были армейскими офицерами, и все они, кроме Керсли, капитана SAS, были в боевой форме. Из трех женщин одна была офицером Королевского логистического корпуса, одна — местным уголовным преступником, а другая — констебль Венди Клиссолд. Все как один замолчали и уставились на Уиттен.

  — Расскажите нам, — ровным голосом сказал Данстан.

  — Молодой человек по имени Мартиндейл, Джеймс Мартиндейл, только что сообщил о краже у паба «Плау» в деревне Бёрдху двадцатипятилетнего гоночного «МГБ». Это могло произойти в любое время после двенадцати пятнадцати в обеденный перерыв, когда он пришел в паб.