Это темнее, чем ты думаешь

Он вернулся в город и никак не мог сосредоточиться на своих репортерских делах. Бэрби не придавал никакого значения предостережениям Ровены. Он все время собирался позвонить Април Белл и все время почему-то откладывал этот звонок. Ему хотелось ее увидеть, но свет ясного дня не рассеял вчерашних ночных сомнений. Под конец Бэрби не без облегчения решил, что звонить уже поздно, и пошел пропустить стаканчик в маленький бар на другой стороне улицы.

Бэрби пропустил стаканчик, и не один. А потом, взяв с собой бутылку, вернулся в свою неуютную холостяцкую квартиру. Горячая ванна и выпивка, - решил Бэрби, - тут и не захочешь, а расслабишься. Он начал раздеваться, и тут обнаружил в кармане белого агатового волка. Бэрби долго стоял и глядел на маленькую заколку. Глядел на нее...

Пытаясь понять...

Крохотный малахитовый глаз - точно такого же цвета, как глаза Април Белл... когда она была настороже. Ноги бегущего волка и рычащая морда - все вырезано рукой настоящего мастера. Гладкая, словно отполированная,заколка наводила на мысль о глубокой старине. Странная безделушка. И сделана в какой-то странной манере: чёткие линии, никаких лищних деталей - Бэрби никогда не видел ничего похожего.

Вспомнив шубку из белого волчьего меха, Бэрби внезапно задумался о том, что могла значить эта заколка для Април Белл. Гленн. - решил Бэрби, - наверняка счёл Април прекрасным обьектом для психоанализа. Интересно было бы взглянуть, что он там понаписал в ее истории болезни...

Бэрби вздрогнул и растерянно заморгал. Ему вдруг показалось, что зеленый малахитовый глаз агатового волка подмигнул ему. Бэрби уже почти спал. Спал, стоя в своей узкой спальне, рядом с обшарпанным шифоньером. Бэрби выругался. Эта чертова заколка его чуть не загипнотизировала. Он с трудом подавил внезапное желание спустить её в туалет.

Это какое-то безумие. Ну, конечно, - признался сам себе Бэрби, - он боится Април Белл. Но ведь он всегда побаивался женщин... доктор Глен, наверно, смог бы обьяснить, почему. Даже с самыми доступными женщинами Бэрби было как-то не по себе. И чем больше женщина для него значила, тем страшнее ему было.

Тот внезапный интуитивный порыв уничтожить заколку, - уговаривал сам себя Бэрби, - ничего не значит. Эта чертова штука не давала ему покоя уже тем, что принадлежала Април Белл. Одного этого вполне достаточно. Надо завязывать с виски. От него все беды... как наверняка сказал бы Глен. Поддаться паническому стремлению выбросить заколку - значит признать, что он верит Април... Верит, что она и в самом деле...и в самом деле та, кем себя считает. На это Бэрби пойти никак не мог.

Он осторожно спрятал заколку в стоявшую на шифоньере коробку из-под сигар. Вместе с наперстком, старыми карманными часами, парой использованный лезвий и еще кое-какими мелочами. Но от мыслей об Април Белл так легко не избавишься. А что, если Април действительно... ему даже не хотелось произносить это слово... действительно ведьма? Бэрби старался не думать об этой маловероятной, но такой бесконечно тревожной возможности. Старался не думать и все равно думал.

Только не ведьмы. Лучше говорить: люди, родившиеся чуть-чуть другими... Бэрби припомнился когда-то прочитанная статья об экспериментах Рейна. Некоторые люди, как утверждал этот ученый, способны воспринимать мир не только нашими привычными органами чувств. Кое-кто, и это было убедительно показано, не затрагивая материального мира, мог напрямую влиять на вероятности событий. Кто-то мог, а кто-то - нет. Может, Април Белл родилась именно с этим даром, только куда более сильно развитым?

Вероятность... Бэрби вспомнил небольшое отступление, сделанное доктором Мондриком на эту тему на одной из его лекций по антропологии. Вероятность, - заявил ученый, - это ключевое понятие современной физики. Законы природы, - утверждал Мондрик, - не абсолютны. Они просто указывают линии максимальной вероятности. Пресс -папье на его письменном столе - маленькая терракотовая лампа римского периода, обнаруженная доктором на каких-то давних раскопках и украшенная черным глазурованным рисунком волчицы, вскармливающей основателей Рима - так вот, эта лампа, по утверждению Мондрика, опиралась всего лишь на случайные столкновения колеблющихся атомов. В любой момент существовала бесконечно малая, но отличная от нуля вероятность, что она упадет прямо сквозь кажущийся таким твердым стол.

Современная физика весь мир рассматривала с точки зрения теории вероятности. Стабильность атомов - вероятностный процесс. Как, впрочем, и их нестабильность... например, в атомной бомбе. Прямой мысленный контроль вероятности, несомненно, откроет путь к новой, невиданной и страшной силе. Неужели Април Белл родилась с уникальной способностью сознательно управлять вероятностью?

Это крайне сомнительно, - наконец, решил Бэрби. Но в статистической вселенной, - как настаивал доктор Мондрик, - нет ничего абсолютно невозможного. Самое невозможное просто становилось очень маловероятным...

Бэрби пожал плечами и включил душ.