Это точно не подделка? Откровенный рассказ самого известного арт-мошенника

Мои родители переехали во Флориду, и, навещая их, я заодно привозил литографии покупателям в Майами и Форт-Лодердейл, где у меня был налажен довольно неплохой бизнес с толстяком Билли Саттоном, оптовым торговцем произведениями искусства. Билли рассказал мне о дилере по имени Рон Льюис из Миннеаполиса, который выразил желание приобрести три работы Dalivision. Приехав к нему, я увидел, что Льюис оборудовал целый офис, специализирующийся на самых наглых любительских копиях литографии Дали, худших, которые я когда-либо видел. Они выглядели не лучше комиксов для детей: напечатанные на промышленной бумаге, с расплывчатыми юридическими печатями на обороте – одних их было достаточно, чтобы без слов понять, что Дали не имел к этой халтуре никакого отношения. Должно быть, этот Льюис был счастлив заполучить меня в свои руки. Мы договорились о цене, и он сказал мне вернуться на следующий день за наличными.

Когда я пришел в его офис утром, меня ждали два агента ФБР, специально приглашенные Льюисом. Я понятия не имею, зачем он это сделал; может быть, чтобы избавиться от конкуренции, может быть, просто из зависти, потому что сам он не смог достаточно убедительно воспроизвести Дали, и ему не удавалось никого убедить, что они настоящие. Какой бы ни была причина, агенты усердно допросили меня по хорошо известному сценарию «хорошего и плохого полицейского». Я был так зол на этого клоуна Льюиса, который не смог подделать простого принта, что сорвался, ругаясь и тыкая в него пальцем. Я заставил агентов рассмотреть его «работу» в лупу, указывал им на полутоновые точки. Затем я предложил им мои работы, в которых никаких точек не обнаруживалось.

Я так много разглагольствовал и бесновался, что в конце концов они мне поверили. Во мне бурлил адреналин, и я весь его выместил на агентах, но на самом деле оскорбил меня именно Льюис.

Как, черт возьми, такой халтурщик мог ставить под сомнение мои работы после того, как я так усердно потрудился над их совершенством?

Пару недель спустя я продал «Видение Дали» одному парню в Ванкувере. Я не хотел лететь туда, поэтому отправил его по почте в тубе. Меня, конечно, обманули, но чтобы уладить этот момент, мне пришлось бы обращаться к канадской таможне, поэтому я отказался от этой идеи. Проблема не стоила таких хлопот и риска.

Череда неприятностей стала для меня тревожным звонком. Я быстро поумнел и решил ограничиться сотрудничеством с небольшим кругом постоянных дилеров, которым я доверял. Отныне я соглашался на сделки, о которых не нужно было беспокоиться: Чарльз и его партнер Том Грей, Майкл Фишер в Беверли-Хиллз, Митч Геллер в Чикаго, Дональд Стайн в Лос-Анджелесе и Трумэн Хеффлингер в Вэлли, а также Жерар Муле, дилер из Сан-Франциско, которого все звали Франсуа, или Француз, потому что он был из Парижа.

Я даже возобновил бизнес с братьями Кайзер. Как только они поняли, что я облапошил их с рисунком Матисса, мы немного посмеялись, посчитались и перешли к делу.

Я оказался парнем в их вкусе.

Иногда я отвечал на звонки и продавал время от времени Миро или Шагала, но к тому времени бо́льшая часть моих продаж была оптовой и отходила именно перечисленным парням. Время от времени я навещал Рэя и Барри, и через неделю у меня была свежая стопка рисунков, которых так ждали дилеры. Я не мог поверить в то, что на меня сыплются такие деньги: по нескольку раз в месяц выходило по 10 000 или 15 000 долларов – целое состояние.

При таких деньгах я наконец смог осуществить мечту, которую лелеял с детства: купил подержанный «Феррари» у дилера в Пасадене, серебристый 308 GTB, 1977 года выпуска, который обошелся мне в $ 29 000. Для такой машины сделка была выгодной, а для такого фанатика, как я, покупка едва ли казалась реальной. Я не мог поверить в происходящее. Прямо из автосалона я поехал за дочерью в школу. Она вышла из автобуса и села в машину, и мы отправились кататься, кружили по городу, разгоняясь на автостраде. Она была не из тех девочек, любовь которых можно было купить машинами или деньгами, но я видел, что она счастлива, потому что знала, как долго я мечтал о «Феррари» и как я кайфую за рулем. По сей день ни одна другая машина не приносила мне такой радости, как та.

Я пребывал в таком экстазе, что купил еще один «Феррари», Dino Spyder, 1974 года выпуска, нашпигованный по последнему слову техники и моды – всем, что фанатики вроде меня называли «полный фарш»: сиденьями Daytona и расширенными арками, соответствующими широким колесам Campagnolo. Я, как одержимый, начитался о таких и узнал, что во всех Соединенных Штатах таких машин всего девяносто девять.