Это все нереально! (сборник)

– Фыырррр, – сказал Ан-2 и выплюнул небольшой светок. Светок – это световая бумага. Очень дешёвая, годная для многоразового использования. Но вы это и так знаете.

Док Нац развернул светок, прочёл то, что было там написано, и посмотрел на меня. Такими большими, похожими на спутниковые тарелки глазами. Док перечитал написанное в светке и выбросил его в урну.

Я побарабанил пальцами по креслу и дал ему затрещину, когда оно попыталось меня сцапать.

– Ну что, док? – спросил я. – Хорошие новости?

– Да нет.

– Не очень?

– Да нет.

– Я не понимаю.

– Я тоже. – Док развёл руками и сказал: – Обследование ничего не дало. Оно не обнаружило у вас никаких отклонений. Никаких скрытых комплексов. С вашей психикой всё в порядке. Так же как и с вашим телом. Я бы даже сказал, они работают круто. Ничто ничему не мешает, ничто ничего не опережает…

– Так говорят настоящие врачи, да, док?

– Я бы выдвинул какое-нибудь фантастическое предположение…

– О, вы в этом мастак, док. Это комплимент.

А он продолжал:

– …но реальность слишком фантастична. Я уж не знаю, что и думать.

Я подошёл к шкафу. Открыл одну дверцу, вторую. Он должен быть где-то здесь… За третьей дверцей я нашёл то, что искал, – склянку с прозрачной жидкостью и два мерных стаканчика. Я налил жидкость в стаканчики.

– Выпьем, док.

Мы чокнулись и выпили неразбавленного спирта. Док закусил органом для пересадки помидору-убийце, а я занюхал пылью.

После этого док разговорился.

– Я… не понимаю. Должна быть… причина. Так считает наука. Так считаю… я? – Слово «я» он почему-то произнёс удивлённым голосом.

Я налил ещё спирта. Мы снова чокнулись и снова выпили.

– Мне тоже так кажется, док. – Я разлил по третьей. – У всего есть причина. Не всегда мы её видим…

– Это да, это да. Или можем увидеть.

– Точно, док. Ваше здоровье.

– Угу.

Хлопнув третью, док Нац начал заваливаться набок. Я успел его подхватить и перенёс в кресло. По моей просьбе, оно нежно и ласково его обняло.

– Очень стра-нный слу… чай. Дец… Дец…

– Децербер. Но можно и просто Дец.

– Дец. Скажите… те, что вы чувству… ете?

– Да ничего такого.

– Вас это беспоко…ик?

– Не особо. Просто всё это немного непривычно.

– Зачем же вы при-шли?

– Это Вельз. Он меня заставил. Иногда он строит из себя заботливую мамочку.

– То есть вам ваше… состояние…

– Пофигу? Ну да, док. Было бы из-за чего волноваться.

Док приподнялся в кресле.

– Что вы… говорите? А позвольте задать вам ещё аадин вопрос…ик.

– Жгите, док.

– Как вы относитесь… к поли-тической ситуации в… Аду?

– Да никак.

– А что вы… можете сказать… о новых веяниях в искусстве?

– Я ими не интересуюсь.

– А как вам кажется… новый министр финансов л-лучше прежнего?

– Мне без разницы.

– Вы убираете му-сор у себя в комнате?

– Я его не замечаю.

– А новая статья За Писакина?

– До фени.

– А будущее Ада?

– До лампочки.

– А собственное бу-будущее?

– Да мне пофиг, док.

– Агаа!

Док Нац шлёпнул кресло по рукам. Кресло убрало конечности, и док спрыгнул на пол.

– Агаа! – повторил он. И было непонятно: то ли он обвинял, то ли радовался, то ли просто орал, как самый обычный пьяница. – Я знаю… знаю в чём дело!

– Да? – Я приподнял бровь.

Док Нац вытянул вперёд руку, оттопырил указательный палец и так и застыл.

Я приподнял вторую бровь.

И ещё четыре.

– Вы… – сказал док, – вы… вы пофигист!

Худенькое тельце врача слегка покачивалось из стороны в сторону.

– Вы пофигист, – повторил он, теперь спокойно. – И… хнык… как я вам… завидуюууу…

Док уткнулся мне в живот и заплакал. До моего плеча он бы просто не достал. Док потянулся за склянкой со спиртом. Я отдал её и погладил дока Наца по лысине.

И неожиданно понял, что мне стало легче. Всё прошло. Никакой хандры, никакой безрадостности. Вместо них – полная и тотальная удовлетворённость, к которой я, в общем-то, привык.

Я сказал себе: «Я пофигист».

«Я пофигист!»

Хм.

Ну да. Я – пофигист. И это меня не беспокоит. Нисколько.

Я же прекрасно знаю, что я пофигист. Чего тогда организм взбунтовался? Странно… Или, может, он не знал, что я пофигист? И, значит, не понимал, что происходит.

Ну, теперь-то он знает…

Я тут же забил на всё это.

Главное, мне стало лучше.

За это мы с доком Нацем выпили по последней. Склянка опустела. Я убрал её и стаканчики в шкаф. Стоявший неровно док Нац начал оседать. Я подхватил его, положил в кресло, выключил свет. И вышел из кабинета.

С тех пор ко врачам я не обращаюсь. Они ведь ничего не могут объяснить, а я и знать ничего не хочу. Так что нам гораздо лучше живётся порознь.

Неусыпный страж

Привет, это снова я, Децербер.

Кое-кто говорит, что я – разумное воплощение Цербера. Но мне кажется, что всё наоборот. Это он – моё неразумное воплощение. И вот ещё одно доказательство его неразумности.

Возвращаюсь я домой. Ночь. По улицам бродят только кошки и воры. Все нормальные существа спят.

«Неплохо бы и мне вздремнуть, – думаю я, – а то денёк выдался тяжёлый».