Это все о Боге История мусульманина атеиста иудея христианина

Эта книга принадлежит вам, мои родные, друзья, соседи, коллеги и множество других людей, от которых зависит моя жизнь. Я не знаю, где заканчиваются мои слова и начинаются ваши.

Предисловие

Заключительные титры фильма «Неудобная истина» еще ползли по экрану, а мы с моей женой Весной уже вскочили с дивана, чтобы навести порядок в квартире и заняться другими делами. Но наши дочери, 11–летняя Лета и 13–летняя Эна, молча ушли к себе в комнату, и мы последовали за ними, чтобы уложить их в постель.

— В чем дело? — спросил я дочерей, которые не сводили с меня глаз, лежа на своих подушках.

— Что вы натворили? — без тени улыбки спросила Лета. Я замер.

Мм просто застыли. Ты и я.

Наши дети смотрели на нас молча, затаив дыхание. Их невысказанные обвинения и немые надежды относились не только к физическому окружению, которое мы им оставляли, но и к духовной атмосфере, которую им предстояло унаследовать.

Я имею отношение к «религиозному бизнесу» уже двадцать лет, и эта книга — выбранный мной способ нарушить молчание, излить горе, попросить прощения и поискать признаки новой жизни. Наши религии, под которыми я подразумеваю любую совокупность значений, — хранители духовной атмосферы в мире. Что же мы натворили?

Мы достигли состояния, когда миллионы людей заявляют: «Религия? Нет уж, спасибо. Лучше быть духовным человеком, а не религиозным». Но наш отход от религии в то же время является отходом от таких ее ценностей, как сообщество, понимание, искусство, обряды, организованные действия, трудные уроки. Без религии мы одиноки, непоследовательны и наивны в своем духовном путешествии.

Как заметила в электронном письме Филлис Тикл, автор книг «Божественные часы» и «Великое явление», «каждая вера по–своему мудра в большей или меньшей степени. Различие между нами — наши тайны». Следовательно, честный разговор о наших религиях носит интимный характер. Только когда мы убеждены, что иные не повредят нам — хотя могут стремиться понять нас, — мы начинаем делиться не только светлыми, но и темными сторонами своей религии. Вступая в подобные разговоры, нам приходится готовиться к благочестивой неловкости, которой неизменно окружены наши речи о Боге.

Жизнь так широка и глубока, что нашей религии едва оказывается достаточно, чтобы помочь нам воспринять ее. «Это все о Боге» — другой способ сказать «это далеко не все о религии». Данная книга — попытка отступить на шаг вверх, вниз, в стороны от наших религий и взглянуть на них глазами не просто их приверженцев, а человеческих существ. Я написал эту книгу потому, что верю: любовь к нашей религии должна быть столь же динамичной, как любые другие любовные взаимоотношения. Должны присутствовать не только объятия, но и дистанция — напряжение. «Это все о Боге» — предложение признать существование этой дистанции и найти надежное, добротное, подразумевающее надежду место, позволяющее расположиться в этих взаимоотношениях таким образом, чтобы благотворная любовь к нашим религиям процветала.

Религия, если надлежащим образом придерживаться ее, может изменяться, и когда я смотрю на наших детей, то наполняюсь надеждой. Религии подобны живым существам, и наши дети, а также дети наших детей должны видеть, что мы обращаемся с религиями как с живыми существами.

Кое–кто из моих друзей, мусульман, атеистов, иудеев и христиан, воспринял подзаголовок этой книги — «История мусульманина атеиста иудея христианина» — как описание человека, который исповедует все четыре религии одновременно. Я не уверен, что подобные люди существуют. Тем не менее это предположение имеет смысл для высказавших его. «Религиозная принадлежность через дефис» становится реальностью для многих людей, которые обрели истину, красоту, справедливость — иными словами жизнь, — не только в одних писаниях, традициях и ритуалах. С их точки зрения, просьба все–таки определиться и отказаться от одной религии в пользу другой, сродни принуждению выбрать одного из родителей и отвергнуть другого, или полагаться на один из органов чувств, не пользуясь всеми остальными. Для этих людей важны не столько противоречия и столкновения между религиями, сколько их способность дополнять и проливать свет одна на другую.

Ради полной откровенности признаюсь, что тайна, поддерживающая во мне жизнь, заключена в христианских текстах, истории и сообществе. Колыбель моей религиозной веры — протестантизм, скорее, евангелического толка. Для меня подзаголовок этой книги — в большей степени цепочка характеристик, видоизменяющих существительное «христианин». Я признаю всю честь и позор, связанные с принадлежностью к этой религии. Однако я не просто христианин. Подобных людей не существует. Среди нас нет клонов, созданных нашей религией, нет даже людей, которые изо всех сил пытаются быть одинаковыми.