Это всегда был он

Пары тянутся удушающе долго, но я не слушаю преподавателей, с головой погрузившись в пучину отчаяния. Мечта сбылась. Морев вернулся, да вот только не ко мне. Между нами все еще горы обломков стеклянного лабиринта, они никуда не делись и, по всей видимости, не денутся. Надежда погибла, а любовь… была ли она? Может, я все придумала? Чувства, незримую связь, которой я успокаивала себя все это время, общую тоску. Саша был измучен, уязвим. Может, все это время со мной был вовсе не он, а лишь муляж, который я слепила из воспоминаний и собственных желаний? Может, парня, в которого я влюбилась, больше не существует? Его вылечили не только от чувства вины, но еще и от меня?

Сомнения и огорчения бьют по больным точкам, страх холодными щупальцами оплетает тело. Лина и Лера то и дело бросают на меня сочувствующие взгляды, и я натянуто улыбаюсь им в ответ. Надо было сдержать обещание. Надо было пережить все это еще в прошлом году, а не тянуть за собой в этот. Наверняка сейчас мне было бы уже гораздо легче. Неожиданная вспышка злости напоминает о кормильце моей надежды, но я запрещаю себе сердиться на Диму. Он не виноват. Он, как и я, не мог влезть Саше в голову и предсказать, чем все кончится. Да и после Нового года не сказать чтобы мы часто общались. А может, Дима все знал? Знал, но не хотел меня расстраивать? Надеялся, что я действительно забуду Морева и перестану ждать?

К концу третьей пары в висках нестерпимо гудит. Желание только одно – поскорее прийти домой и упасть на кровать, завернувшись в одеяло. Отказываюсь от предложения подруг устроить вечер перемывания костей и прощаюсь с ними у остановки. Лина и Лера крепко обнимают меня, ласково нашептывая:

– Держись, Настюш.

– Мы с тобой.

– Пиши, если что.

– Примчимся, как только позовешь.

– Спасибо, девочки, – отвечаю я и спешу отвернуться.

Прячу руки в карманах пальто и бреду по тротуару. Сердце, вопреки разуму, продолжает резво отстукивать: «Он здесь! Здесь!» И я не знаю, что с этим делать. Как быть? Ведь мои чувства самые что ни на есть настоящие. Мне хочется броситься к Саше, забыв обо всем. Схватить его и больше никогда не отпускать. Для меня происходящее между нами было реальным. Каждое слово, взгляд, касание. Все признания, слабости, нежности. Каждый миг, что мы разделили. Все-все. И это так больно, так сокрушительно жутко понимать, что ты можешь быть уверенным только в своих чувствах, а о чувствах и намерениях другого человека, даже любимого, остается только догадываться. Прохожу мимо часовни и уличного пропускного пункта, телефон вдруг коротко пиликает, ударяя вибрацией в ладонь. Читаю сообщение, подошва ботинок прилипает к плитке, а с губ срывается облачко пара.

koroche: «Жду тебя на игровой площадке»

Ну и что это? Хочет поставить финальную точку? Что ж, наверное, это правильно. По крайней мере, так будет честно. Хватит уже с меня пустых надежд. Показываю охраннику студенческий и вхожу на территорию университета. Кривая дорожка ведет меня мимо высоких деревьев и дедушкиной скамейки. Чувствую соль на языке и глотаю слезы, впервые по-настоящему пожалев о том, что вернулась в этот город. За забором виднеется черная куртка и серая шапка, и я ступаю на прорезиненное покрытие игровой площадки, спрятав лицо колышущимися от легкого ветра волосами. Слышится удар. Еще один. Собираюсь с силами и поднимаю взгляд. Саша стучит оранжевым баскетбольным мячом, а затем ловит его обеими руками и раскручивает в пальцах.

– Сыграем в «тридцать три»? – беззаботно спрашивает он.

– Ты издеваешься?

– Нет.

Пораженно хмыкаю, и Саша склоняет голову, пристально глядя на меня. Нельзя сказать, что он изменился до неузнаваемости, и все же… этот озорной, немного пристыженный взгляд, румянец на щеках, расслабленные губы, в которых угадывается кривая улыбка. Я не понимаю. Уже ничего не понимаю.

– Ну что, Мореева? Сыграем? – снова спрашивает Саша. – Или ты трусишь?

– Какие ставки? – прищуриваюсь я, и сквозь тело происходит необъяснимый разряд.

На кончиках пальцев потрескивает напряжение, мысли взвиваются и пищат в ушах.

– Как всегда, – лукаво отвечает Саша.

Поцелуй? Он говорит о поцелуе? Дыхание сбивается, и я бездумно шагаю вперед. Морев смотрит на мои губы, покалывание на коже усиливается. Это оно, то самое. Я не могу ошибаться.

– А что тогда получишь ты? – протягиваю руки и забираю мяч.

Саша прикрывает глаза, улыбаясь шире, и глубоко вдыхает, вновь глядя на меня преступно нежно. Так же, как и в самые счастливые моменты из прошлого. С тем же трепетом и теплом. Наша предыдущая встреча развеивается, точно мираж, и я напрягаю пальцы. Поднимаю мяч, завожу за голову и бросаю, даже не прицелившись. Саша продолжает стоять спиной к кольцу и не думает оглядываться.

– Я победила.

– Да, – кивает он, а голос… точно жар костра, брошенный в лицо проказником ветром.

– Значит… ты должен мне поцелуй.

– Точно.

– И чего ждешь? Небесного благословения?

Шорох последнего шага, разделяющего нас, рассыпает по плечам мурашки. Ладонь опускается на мой затылок, и Морев наклоняется.