Это всегда была любовь

С вещами в руках я толкаю дверь в женскую душевую. Внутри шумит вода, пар наполняет комнату, а голоса эхом отражаются от плитки. Здесь около десяти кабинок, двери всех закрыты. Надеюсь, это не значит, что все душевые заняты. Дверцы заканчиваются примерно в тридцати сантиметрах от пола, но, вместо того чтобы наклониться и посмотреть, где не видно ног, я кручу ручки дверей. Уже вторая оказывается свободной.

Моя одежда прилипла ко мне, словно намазанная клеем. С большими усилиями мне удается вылезти из спортивного топа и стащить с себя узкие легинсы. Вместе с бельем я запихиваю всю мокрую одежду в сумку и вешаю ее на дверной крючок, прежде чем открыть кран. Поток горячей воды сразу приносит закаменевшим мышцам облегчение.

Рядом две женщины громко обсуждают тренировку, затем вместе покидают душевые кабинки. Внезапно я ощущаю сквозняк по ногам и слышу, как захлопывается входная дверь. Мгновение спустя дверь в душевую снова распахивается, и мои ноги чувствуют холодок.

– Обри?

Что. Он. Здесь. Делает?

– Ты здесь? Ты забыла свое полотенце.

– Что? – я в панике выключаю душ и вытряхиваю воду из ушей. Потом смотрю на свое обнаженное тело и перевожу взгляд на полотенце, висящее на крючке внутри душевой кабинки.

– Твое полотенце, Обри. Покажи ногу, чтобы я знал, где ты. Я передам тебе полотенце под дверью.

Я не забыла свое полотенце. Что за…?

– Эй, – раздается женский голос, могу поклясться, что это Клэр, – это женский душ, придурок! Проваливай!

– Прошу прощения, дамы, – отвечает Ной, – я только быстро передам своей спарринг-партнерше полотенце, надеюсь, вы не будете против? Побудьте десять секунд в кабинках, а после я уйду.

– Я дам тебе сейчас, придурок! – раздается другой голос. – Уходи отсюда немедленно!

– Да я тебя побью сейчас, как грушу, ты понял?

Это Нора так воинственно настроена?

– Я все понял.

Он что, с ума сошел? И самое главное – он не боится потерять работу? Неужели он в самом деле просто принес мне полотенце? Или я схожу с ума? Я срываю с крючка то самое «забытое» полотенце и заворачиваюсь в него, потом просовываю ногу под дверью и шевелю пальцами:

– Я здесь, – пищу я.

Нервно закусываю губу и машу руками в воздухе, Ной стучится в дверь. Проклиная его, себя и все на свете, я открываю защелку. Ной протискивается ко мне в тесную кабинку. На нем только полотенце, обмотанное вокруг бедер. Вода капает с мокрых волос и стекает по плечам.

– Хорошо, дамы, воздух снова чист. – Ной хитро улыбается мне и громко захлопывает дверь, прежде чем закрыть задвижку.

Я смотрю на него широко раскрытыми глазами. «Ты сумасшедший», – беззвучно шепчут мои губы. И я энергично качаю головой. Разве они не слышат, что он не ушел?

– Обри, этот парень ушел? – кричит Клэр. – Не слышала, как дверь закрылась!

– Да, – пронзительно кричу я, – он ушел. Все в порядке.

– Кошмар, у некоторых парней нет никакого представления о приличиях. – Слышу, как он бормочет себе под нос, а затем кидает что-то на полочку в душе.

– Я же обещал показать тебе свои татуировки в душе, – почти беззвучно шепчет Ной. – Ты что, забыла?

Нет, я не забыла, но разве сейчас подходящее время? Душевая кабинка такая крошечная, что мы почти наступаем друг другу на ноги. Я еще раздумываю, выгнать Ноя или нет, когда он обхватывает меня и поворачивает кран. Из душа хлещет вода. Я срываю полотенце, чтобы оно не намокло, и бросаю его на полку.

Глаза Ноя удивленно расширяются. «Вау, это было гораздо проще, чем я думал», – беззвучно произносит он.

Я вздыхаю. Было бы легче, если бы Ной взял меня за руку, но он этого не делает, тогда я скрещиваю руки перед собой, что, конечно, не помогает. Мне нужна, по крайней мере, еще пара рук, чтобы прикрыться. Я не такая миниатюрная, как все считают.

Ной ухмыляется, вокруг его глаз образуются морщинки: «Привет, Обри».

И хотя я не слышу его голоса, внизу живота все сжимается.

«Идиот», – но я не серьезно, и он это знает. Вода бежит у меня по спине, а я жду, что Ной будет делать. Наконец он протягивает руку, и я задерживаю дыхание. Но его рука двигается мимо, и в следующий момент он держит кусок мыла перед моим лицом. Такова сделка. Он показывает мне свои татуировки, а я, в свою очередь, разрешаю ему посмотреть, как буду намыливаться. Только вот не помню, чтобы я соглашалась. С другой стороны, я хорошо запомнила, как Ной сказал потом:

«А после хочу посмотреть, как ты кончишь».

Но это было прежде, чем он узнал, что я еще девственница.

Мой пульс ускоряется. «Ты серьезно?»

Ной кивает, но, когда я пытаюсь взять у него мыло, отдергивает руку.

– Хочу прикоснуться к тебе, Обри, – шепчет он. – Но, если для тебя это слишком, просто скажи. Мне уйти?

Что? Он хочет меня помыть? Я сглатываю и мотаю головой. Ситуация сложная, но в одном я точно уверена.

– Нет, останься.

В глазах Ноя появляется блеск. Он наклоняется ко мне и шепчет в ухо.

– Будь, пожалуйста, потише.

Что? Как? В каком смысле? Во время душа?

Он думает, что я сейчас начну петь?