Это всегда была ты

– Как долго уже он находится в таком состоянии? – спрашивает меня доктор, молодой медик с яркими бровями и почти белыми волосами, склонившийся над кроватью Ашера. На его бейджике написано «Доктор Декстер Грегори», а вокруг шеи обвивается стетоскоп, который он снимает с шеи и концы которого вставляет себе в уши.

– Уже около полутора часов, – говорю я. – Когда Ашер сел в машину, он еще разговаривал со мной, но потом в какой-то момент заснул. Когда мы приехали сюда, то уже не могли его разбудить, он просто никак не реагировал.

Я, вероятно, никогда не смогу выбросить эту картину из головы. Сэм и Ной пытались вытащить Ашера из машины, но он был неповоротлив, словно кукла. У меня разрывалось сердце видеть Ашера таким беспомощным. Никогда больше я не хочу испытывать ничего подобного.

В отделении неотложной помощи ему тут же поставили капельницу с антибиотиком. Кроме того, здесь у него взяли какие-то анализы крови – не знаю какие. С тех пор мы ждем здесь, в процедурном кабинете. Уже больше часа. Почему, черт возьми, Ашер не приходит в себя?

Врач контролирует поступление инъекции из капельницы, игла которой торчит в сгибе левой руки Ашера, а затем начинает прослушивать его грудь.

– Хорошо, что вы сразу поехали сюда. Некоторые пациенты с аспленией[6] ждут слишком долго, и тогда мы не можем толком помочь даже с лучшими лекарствами.

Я сглатываю.

– У него не оказалось с собой лекарств, а я понятия не имела, что лихорадка так опасна для него. Я… простите, я просто не знала.

– Это не редкость. Более восьмидесяти процентов всех пациентов с аспленией недостаточно осведомлены о риске тяжелых инфекций, при этом это катастрофически важно для выживания. С родственниками дело обстоит еще хуже, поэтому им вообще не нужно винить себя.

Доктор выпрямляется и смотрит на меня:

– Знаете, я знаком с ним довольно давно. Я ухаживал за мистером Блейкли после операции четыре года назад. И я также был одним из лечащих врачей, когда через год у него случился сепсис.

– Что? – меня словно обухом по голове ударили. – У него было заражение крови?

– К сожалению, это все еще происходит слишком часто после удаления селезенки. Мы называем это постспленэктомическим синдромом. Он заразился бактериями и не получил достаточной защиты, потому что отказался от постоянного лечения антибиотиками.

Я не могу поверить в то, что сейчас слышу. Как Ашер мог отказаться от лечения?

– Неужели он не знал, насколько важно для него было пройти это лечение?

– Я лично рассказал ему обо всех рисках. Но у мистера Блейкли был… сложный этап жизни, я бы назвал это так. Во всяком случае, это почти чудо, что он пережил подобное тогда. Смертность при таком синдроме составляет около пятидесяти процентов. Так что ему очень повезло.

И вот опять эти слова.

Его ангел-хранитель работал тогда сверхурочные.

Ему очень повезло.

Интересно, как часто можно услышать нечто подобное, прежде чем все закончится действительно плохо. Мое горло невероятно пересохло, и я издаю только хриплое карканье.

– На самом деле мне нельзя было вам об этом рассказывать, так что я буду благодарен, если вы не станете на меня доносить. – доктор подмигивает мне, а потом снова становится серьезным. – Возможно, вы сможете на него позитивно повлиять. На самом деле я думал, что его ситуация повернулась в лучшую сторону, но то, что у него не оказалось антибиотика на всякий случай, не является хорошим сигналом.

– Но прививка… Он же совсем недавно был у врача. Разве этого было не достаточно?

– Прививки не могут защитить от любой болезни. А нам еще нужно дождаться результата анализа крови. Гемокультура прояснит нам, о каком возбудителе идет речь, но это займет несколько дней. Пока он обязательно должен оставаться здесь. Я дал ему внутривенно первый антибиотик и жаропонижающее, чтобы мистер Блейкли скоро встал на ноги. Может ли быть, что его укусил клещ?

– Не думаю. По крайней мере, Ашер ничего мне об этом не говорил.

– Хоть люди и довольно редко подхватывают бабезиоз от клещей, здесь, в нашем регионе, это происходит снова и снова. И я не собираюсь вводить вас в заблуждение: в случае Ашера это крайне опасно для жизни. Поэтому я на всякий случай проверю его образец крови и на предмет укуса. Может ли быть такое, что его укусил какой-то другой зверь?

– У него есть две собаки, но они совсем не агрессивные, я не могу себе представить, что они станут кусаться. Последние два дня мы жили в палатках, но Ашер наверняка сказал бы нам, если бы его кто-то укусил. – я откашливаюсь. – А что насчет пиявок? Ашер позавчера сдирал с меня пиявок, но у самого не было ни одной на коже. Мог ли он заразиться при этом?

– Это маловероятно. Но иногда достаточно даже небольшого пореза или ссадины, в которую попадает грязь. Вы были в Белых горах?

Я киваю:

– Возле Конвея.

– И как, видели какие-нибудь медведей? Моя девушка отчаянно хочет разбить там лагерь и пытается переубедить меня уже целую вечность. Но до сих пор мне удавалось успешно противостоять ей.

– Нет, медведей не видели, только лосей и койотов.