Это всё зелье!

А потом начало смеркаться. Непривыкшие к долгой ходьбе ноги стали ватными, спина ныла, умоляя о мягком матрасе и подушке. Тигра хоть и была наполовину зверем, но тоже выглядела неважно.

Вдобавок к вечеру начало холодать. Я вся покрылась гусиной кожей, и тогда Тигра предложила мне надевать ее дорожный плащ по очереди. К счастью, накидка оказалась теплой, с меховой подкладкой. Вегетарианка и защитница прав оборотней Тигра убедила меня, что мех искусственный. Но уж больно он был теплый.

– Предлагаю остановиться на ночлег здесь. – И, не дождавшись от меня одобрения, Тигра скинула свой вещевой мешок на траву, а сама плюхнулась сверху.

Да я и не была особенно против. Поляна выглядела весьма неплохо: где-то месяц назад скошенная, но уже отросшая трава была мягче пуха. Перекусив кое-чем из моих запасов, мы легли спать, не разжигая костра. Как впоследствии оказалось, зря.

Разбудил меня странный шорох у опушки. На ветер, теребящий ветви деревьев, этот звук похож не был. С детства я слышала немало историй – в основном выдуманных, но были и те, что страшным образом были похожи на правду. Например, про маленьких диких гномов, которые откусывают путешественникам носы и уши, пока те спят. Или о гусенице-миллионожке, которая заползает к тебе в рот и начинает по одному отгрызать твои зубы.

Однако наш гость явно был крупнее насекомого. Нащупав в рюкзаке перочинный нож, я что было сил сжала рукоятку и, с громким криком вскочив на ноги, бросилась на врага. В темноте были видны только очертания незнакомца, но хочу сказать сразу: я не собиралась никого ранить.

Раздался резкий вопль, наполненный болью и чем-то даже похожий на козлиный. Упс.

Проснувшаяся от шума Тигра не растерялась и зажгла фонарик. Я не знаю, что меня испугало больше: следы крови на рукаве моей жертвы или ее обескураженная физиономия.

– Орон!

– Чай, не фея-крестная, – огрызнулся парень.

И не успела я ничего ответить, как из кустов вылетела белая как смерть супруга недотепы.

– Рон-Рон! Куда ты ушел?

Сначала ее голос звучал беззаботно, но с каждым последующим словом Рутель прикладывала все больше усилий, чтобы не завизжать, как свинья. При виде крови, правда, она не растерялась, а тут же принялась раздирать подол своей юбки на тряпки. Именно поэтому в академии она и была старостой: наверное, ответственность – это какой-то особый ген, который передается только по наследству.

Этих двоих я ожидала увидеть здесь меньше всего.

– Кажется, вы сейчас должны быть в «Яблоневом саду» и нежиться в лучах летнего солнышка? – раздраженно спросила Тигра, но подобревшая от замужества Рутель не обратила внимания на грубый тон.

– А, это, – она махнула рукой, второй перевязывая мужу руку, а в зубах зажав конец импровизированного бинта, – скукота. Мы протянули три дня, а потом с позором сбежали. Правда, Рон-Рон?

Орон промычал что-то нечленораздельное, не расцепляя зубов. Видимо, здорово я его задела. Но стыдно мне ни капельки не было: нечего подбираться в темноте к двум спящим девушкам. Тут уж каждый сам за себя.

– И тогда мы подумали, что неплохо было бы разнообразить наш медовый месяц какими-нибудь приключениями, – будничным тоном, как будто речь шла о том, чтобы испечь вишневый пирог, продолжила Рутель. – Не все же нам сидеть в этом прогнившем пансионате. Там еще мои родители и родители моих родителей проводили свой медовый месяц.

Меня просто-таки трясло от злости и негодования.

– Приключениями? Рутель, ПРИКЛЮЧЕНИЯМИ?! И это ты называешь приключениями?! Сбежать из крепости в незнакомую местность без всякой подготовки? Ты и поработать-то толком не успела: магической практики у тебя ноль! И как ты собралась выживать в полях? Тем более с этим олухом в придачу?

Но Рутель не стала ничего отвечать: она лишь окинула взглядом мое летнее шифоновое платье и пожала плечами.

Когда все наконец прояснилось, я снова попыталась заснуть, но теперь это было не так-то просто. Сон как рукой сняло. Где-то в мешке у меня хранился снотворный отвар, но копаться во всех этих бесконечных скляночках в темноте не было сил. Сил не было даже отгонять назойливые мысли, которые терзали меня весь прошедший день.

Что подумают родители? Разозлится ли отец? Что будет, если меня поймают? А что будет с Тигрой? Ее ситуация отягчалась еще и тем, что разъяренные владельцы гастронома уже наверняка науськали на нее инспектора. И самое главное: что случилось с Лисом? Почему он пропал? Где его теперь искать?

Я стала думать о том, был ли у меня какой-то иной выбор. Например, остаться в Урге. Попытаться стать хорошим мастером зелий. Найти парня по душе. А потом понять, что я пустила корни в этом городе слишком глубоко, чтобы куда-то уходить. И я осталась бы в крепости в компании знакомых, которые знают меня как облупленную, тысячу раз перечитанных книг и вещей, которые я терпеть не могла больше всего на свете: обыденности и спокойствия.

Может, Рутель и не была так уж неправа по поводу приключений, а?

Глава четырнадцатая, в которой можно ходить по озеру