Это злая разумная опухоль

Нечто неизменное («Нечто», 2011) (Блог, 23 октября 2011 года)

Вчера я сходил на «Нечто» и был вознагражден просмотром, возможно, самой острой сатиры на демократический капитализм, какую видел за много лет. Это история трех праздных харизматичных молодых людей лет двадцати, которые идут в кино. Они рассаживаются рядком в свои кресла со стаканами кока-колы в руках, и… а дальше смотрите сами: https://youtu.be/SJ2DoZnQtZI

Я не смог бы показать это лучше: мир становится волшебным местом, полным чудес и очарования, а эти пустоголовые болваны потягивают свою газировку и пялятся с раззявленными ртами на корпоративный логотип в небесах, совершенно не замечая, как вокруг них преображается реальность. Не думаю, что возможно уместить более едкий комментарий в такое малое количество секунд. То, что это, скорее всего, случилось непреднамеренно,[81] только добавляет мурашек; а то, что больше никто из зрителей, похоже, ничего не понял, только заостряет смысл.

Жалко, что основной фильм был не на уровне короткометражки.

Честно сказать, я не знал, чего ожидать от этого нечтоприквела. Официальные рецензии были довольно хреновыми – учитывая мою недавнюю изнурительную скоростную гонку во имя завершения чертова романа к концу месяца, я серьезно думал пропустить его вообще – однако же карпентеровский фильм 1982 года тоже был растерзан критиками сразу после выхода, а сегодня считается классикой. К тому же, как известно большинству из вас, у меня есть некоторая эмоциональная привязанность к этой франшизе. Поэтому я отложил окончание «Немой речи»[82] на денек, подбодрил себя парочкой пинт и отправился в мультиплекс.

Начнем с того, что фильм не настолько плох, как говорят некоторые. По ходу дела там встречается пара моментов, близких к подлинному пафосу. Вариация на тему сцены с анализом крови, хоть и не настолько драматичная, как в оригинале, уместна. В одной сцене ближе к финалу есть либо симпатичный момент намеренной двусмысленности, либо напоминание от продюсеров, что съемки вышли за пределы бюджета и пришлось под конец урезать спецэффекты (для тех, кто в курсе, – я имею в виду сцену с сережкой). И кстати о спецэффектах: я не на стороне тех, кто осуждает их использование; будь у Роба Боттина доступ к такой технологии, когда он работал над фильмом Карпентера, уж можете быть уверены – он бы с ними разошелся. Концовка фильма служит неплохим мостиком к оригиналу 1982 года; и, по крайней мере, скучно мне не было.

Но вот в чем дело: когда я впервые посмотрел «Нечто» в 1982 году, я уходил домой, думая, что увидел классику. Мне было плевать, сколько критиков ее обосрали; я знал, что увидел, и думал, что это круто, и за прошедшие три десятка лет мое мнение не переменилось. Этот фильм? Да хер там.

Во-первых, два фильма слишком похожи друг на друга, чтобы я поверил, будто это действительно приквел, а не просто ремейк. Дело не только в том, что и там, и там фигурируют лагеря с удивительно большим запасом огнеметов. Чересчур много сюжетных элементов вырезали из одного «Нечто» и вклеили в другое; режиссура и операторская работа в слишком многих сценах образца 2011 года, кажется, переместились через червоточину из восемьдесят второго. В обоих фильмах персонажей, находящихся под подозрением, запирают в сарае; в обоих они выбираются, сделав подкоп. В обоих фильмах есть сцены, в которых группа героев, чья паранойя растет с каждой секундой, собачится и спорит о том, как поступить с потенциально унечтоженными действующими лицами, оставшимися снаружи в метели, и в обоих случаях спор прерывается, когда вышеупомянутые потенциальные унечтоженные вламываются в главное здание через окно. В «Нечто» 2011 года есть сцена, в которой одетые в парки выжившие сидят в темноте вокруг кучки нечтожных останков, освещенные сзади фарами своих снегоходов, и гадают, как отличить человека от имитации; даже кадрирование в этой сцене сходно с оригиналом настолько, что на мгновение я всерьез задумался, не вставили ли туда кусок из версии 82-го года, чтобы снизить затраты.

Возможно, отчасти это было неизбежно. В конце концов, существует логистическая граница того, насколько различны могут быть два сценария, в которых один и тот же инопланетянин-оборотень вторгается на изолированные антарктические исследовательские станции. А ремейки сами по себе – это неплохо; вот только в этом случае режиссер публично заявлял, что не хочет делать ремейк, потому что карпентеровский оригинал «идеален». Нет смысла что-то переделывать, если не подходишь к материалу с новой стороны. Сценарий Эрика Хайссерера не дает нам ничего такого, что Карпентер не сделал бы лучше.