Этот бессмертный

– В доме великом и в доме огня, в великий день, когда расчислены все дни и годы, о, верни мне имя мое, – произнес голос.

– Браво, – произнес я мягко. – Цитата к месту. Узнаю Книгу Мертвых[38], которую треплют почем зря.

– Я пользовала ее не почем зря, а наоборот, – к месту, ты сам это сказал.

– Тем лучше для тебя.

– О, в тот великий день, когда расчислены все дни и годы, если тебе вернут имя твое, как тебя будут величать?

– Не вернут. Я собираюсь задержаться. И что в имени тебе моем?

– Смотря в каком. Если, например, Карагиозис…

– Попробуй сесть так, чтобы я тебя видел. Не люблю, когда стоят за спиной.

– Сажусь. Ну так?

– «Ну так» что?

– Например, Карагиозис?

– А я-то при чем?

– При том, что это кое-что значит. Во всяком случае, значило когда-то.

– Карагиозис был персонажем в старом греческом театре теней, что-то вроде Панча в европейских кукольных представлениях «Панч и Джуди». Он был недотепа и шут.

– Он был греком и далеко не глуп.

– Ха! Неряха и трус.

– Но также и храбрец. Обаяшка. Сама жизнь грубого помола. А чувство юмора!.. Готов разнести на куски даже пирамиду. Также и силач, когда захочет.

– Где он сейчас?

– Хотела бы знать.

– Почему же вопрос ко мне?

– Потому что так тебя назвал Хасан в ту ночь, когда ты дрался с големом.

– А… понятно. Ну, это что-то вроде бранного слова, общее обозначение, синоним дурака, уменьшительное имя – как если бы я называл тебя «Рыжик»… И коль скоро об этом речь, интересно бы знать, как все-таки ты выглядишь в глазах Миштиго? Ты знаешь, что веганцы не воспринимают цвет твоих волос?

– Мне абсолютно безразлично, как я для них выгляжу. Как ты выглядишь – вот что интересно. Полагаю, что у Миштиго на тебя довольно толстое досье. Что-то он говорил насчет того, что тебе несколько сот лет.

– Сильно преувеличено, чуть ли не вдвое. Однако ты вроде довольно много знаешь. А как насчет твоего досье на Миштиго, оно толстое?

– Пока не очень.

– Похоже, ты ненавидишь его больше, чем кого бы то ни было. Это так?

– Так.

– Почему?

– Он веганец.

– И что с того?

– Я ненавижу веганцев, вот и все.

– Нет, что-то еще.

– Верно… Ты знаешь, что ты силач?

– Знаю.

– По правде говоря, ты самый сильный из человеческих существ, с которыми я только встречалась. Безусловно, достаточно сильный, чтобы сломать шею летуче-паучьей мыши, затем упасть в воды бухты в Пирее, выплыть на берег и позавтракать.

– Странный ты выбрала пример.

– Не очень уж странный. Ну так как?

– Что?

– Я хочу знать, мне это нужно.

– Сожалею.

– Одного слова «сожалею» маловато. Добавь еще какое-нибудь.

– Добавить нечего.

– Неправда. Нам нужен Карагиозис.

– Кому это «нам»?

– Редполу. Мне.

– Что, снова?

– Хасан древен, но не как само время, а лишь вполовину его. Карагиозис древнее. Хасан знал его. Он помнит, он назвал тебя «Карагиозис». Это ты Карагиозис – тот, кто убивает, кто защищает Землю. Ты нам нужен. Очень. Армагеддон[39] уже пришел – и не с мечом, а с чековой книжкой. Веганец должен умереть. Альтернативы нет. Помоги нам покончить с ним.

– Что вы хотите от меня?

– Не мешай Хасану уничтожить его.

– Нет.

– Почему нет? Кто он для тебя?

– Вообще-то никто. По правде сказать, мне он очень не нравится. Но кто он для вас?

– Несущий гибель.

– Но тогда скажи мне, как и почему, и, может, мой ответ тебя больше устроит.

– Не могу.

– Почему?

– Потому что не знаю.

– Тогда спокойной ночи. И все.

– Подожди! Я действительно не знаю – но так передали с Тайлера, из тамошней агентуры Редпола: он должен умереть. Его книга – вовсе не книга, и дело не в нем, а в тех, кто за его спиной. Я не знаю, что все это значит, но наши резиденты прежде никогда не обманывали. Ты жил на Тайлере, ты жил на Бакабе и в доброй дюжине других миров. Ты Карагиозис. Ты знаешь, что наши резиденты никогда не врут, потому что это ты, Карагиозис, собственными руками создавал шпионскую сеть. А теперь ты получаешь от них информацию и пренебрегаешь ею. Я передаю тебе их слова: он должен умереть. Он воплощает собой конец всему, за что мы боремся. Они говорят, что он инспектор, которого нельзя допускать до инспекции. Принцип тебе известен. Деньги против Земли. И еще большая эксплуатация со стороны веганцев. Вот главное, а детали они не передали.

– Сожалею. Я обязан его охранять. Если бы ты назвала весомую причину, я, может, дал бы более весомый ответ… Хасан же пытался меня убить.

– Ему велели только остановить тебя, вывести из строя, чтобы мы могли уничтожить веганца.

– Нет, все это не то, не то. Не принимаю. Иди своей дорогой. Обещаю немедля все забыть.

– Нет, ты должен помочь нам. Что для Карагиозиса жизнь одного веганца?

– Я не буду поддерживать идею его убийства без весомой и справедливой на то причины. Пока же ты ничего мне не доказала.

– Это все, что у меня есть.

– Тогда спокойной ночи.

– Нет. У тебя два профиля. Справа ты полубог, а слева ты дьявол. Один из них нам поможет, должен помочь. Мне все равно, кто именно.

– Не пытайся причинить зло веганцу. Мы о нем позаботимся.

Так мы там и сидели. Она взяла у меня сигарету, мы сидели и курили.

– …Не могу, – сказала она, помолчав. – Не могу тебя ненавидеть. Хотя это так просто.

Я не ответил.