Этот бессмертный

Эллен накинула Хасанов бурнус на голову меченосца, собравшегося распотрошить ее мужа. А затем земной поэт-лауреат изо всех своих сил опустил камень на макушку бурнуса, тем самым несомненно обретя скверную карму, но, кажется, ничуть по сему поводу не встревожившись.

В этот момент Хасан уже снова присоединился к нашей маленькой группе – он рукой парировал удары меча, отбивая его с плоской стороны клинка: древний самурайский прием, который я считал давно утраченным. Затем у Хасана в руках оказался меч – ему на это понадобилось лишь одно стремительное движение, – а мечом он владел весьма искусно.

Толпа еще не миновала и половины расстояния до нас, как мы уже убили или тяжело ранили всех наших охранников. Диана, по примеру Эллен, запустила три свои осветительные ракеты прямо на толпу. И мы побежали; Эллен и Красный Парик поддерживали Дос Сантоса – ноги плохо его слушались.

Но куреты перерезали нам путь, и мы побежали на север, отклонившись от нашей цели.

– У нас ничего не получится, Караги, – крикнул Хасан.

– Знаю.

– …Если только ты и я не задержим их, пока остальные не оторвутся.

– О’кей. Где?

– Возле ямы, где жаровня. Там толстые деревья вдоль тропы. Это бутылочное горло. Они там всех нас не достанут за один прием.

– Правильно! – Я обернулся к остальным: – Слышали? Бегите к лошадям! Вас поведет Фил. Хасан и я будем сдерживать их столько, сколько сможем.

Красный Парик повернула ко мне голову и стала что-то говорить.

– Никаких возражений. Вперед! Вам дорога жизнь или нет?

Они подчинились. Они побежали.

Мы с Хасаном остановились за ямой, поджидая куретов. Остальные, оторвавшись, бросились через лес, держа путь к деревне и загону. Толпа катилась прямо на нас – меня и Хасана.

Первая волна врезалась в нас, и мы начали убивать. Мы занимали клин, где тропа вырывается из леса на волю. Слева от нас была дымящая яма, справа – стена деревьев. Мы убили трех, а еще несколько отступило; обливаясь кровью, они выжидали и двинулись на нас с флангов.

Мы встали спина к спине и, едва они приближались, наносили им удары.

– Если хотя бы у одного из них пистолет, нам смерть, Караги.

– Знаю.

Еще один получеловек упал под моим клинком. Другой от удара Хасана с воплями свалился в яму.

Но теперь все они были здесь. Чей-то меч, миновав моего напарника, врезался мне в плечо. Еще один отметил мое бедро.

– А ну, назад, дурачье! Я кому сказал?! Отступайте, уроды!

Что они и сделали, убравшись за предел досягаемости.

Тот, кто это крикнул, был ростом в пять с половиной футов. Нижняя его челюсть двигалась, как у куклы, – будто на шарнирах, зубы же у него были, как костяшки домино – черные, щелкающие друг о друга, когда он открывал и закрывал рот.

– Слушаемся, Прокруст, – услышал я слова одного из нападавших.

– Принесите сети! Надо взять их живыми! Не приближайтесь к ним. Они и так уже положили слишком много наших.

Возле него был Морби, он всхлипывал.

– …Я не знал, господин!

– Молчать! Ты, затейник дерьмовых зрелищ! Ты и так стоил нам бога и многих его присных!

– Атакуем? – спросил Хасан.

– Нет, но приготовься к тому, чтобы резать сети, когда их принесут.

– Это плохо, что они хотят взять нас живьем, – сделал он вывод.

– Мы уже стольких отправили в ад, чтобы вымостить путь и себе, – сказал я, – и мы еще держимся и держим клинки. Что еще нужно?

– Если мы их атакуем, то прихватим с собой на тот свет еще двух, а то и четырех. А если ждать, они накроют нас сетью, и мы умрем без них.

– Какая нам разница, если мы уже будем мертвыми. Давай подождем. Пока мы живы, того и гляди может явиться павлиний хвост случая.

– Как скажешь.

А они нашли сети и приволокли их.

Первые три мы порвали; четвертую не успели и запутались в ней. Куреты затянули ее и бросились к нам.

Пальцы мои разжались, меч выпал. Кто-то пнул меня. Это был Морби.

– Теперь ты умрешь, как мало кто умирал.

– А что остальные, скрылись?

– Ненадолго, – сказал он. – Мы выследим их, поймаем и приведем обратно.

Я засмеялся.

– Вы проиграли. Они скрылись.

Морби снова меня пнул.

– Так где же ваши правила? – спросил я. – Ведь Хасан победил Мертвеца.

– Обманом. Женщина бросила зажигательную ракету.

Пока нас связывали, подошел Прокруст и встал возле него.

– Отнесем их в Долину Спящих, – предложил Морби, – поступим с ними так, как они того заслужили, и будем их держать до следующего пира.

– Хорошо, – кивнул Прокруст. – Пусть будет так.

Все это время Хасан, должно быть, пытался просунуть левую руку сквозь ячейки сети, потому что она вдруг вырвалась из нее и ногти Хасана вонзились в ногу Прокруста.

Прокруст пнул его несколько раз, а для ровного счета и меня в придачу, потер царапины, оставшиеся на икре.

– Зачем ты это сделал, Хасан? – спросил я, когда Прокруст отошел, приказав подвязать нас для транспортировки к гигантским шампурам, которые мы видели на месте жаровни.

– Может, на ногтях осталось малость метацианида, – пояснил он.

– Как он туда попал?

– Из пуль на моем поясе, Караги, который они с меня не сняли. После того как я сегодня их подстриг, я покрыл их ядом.

– А! Ты поцарапал Мертвеца в самом начале встречи…