Читаем Этот город... (СИ) полностью

Вся визготня сытых кресел

Вмиг захлебнулась в себе,

Шёпот, сопение, кашель -

Всё прекратилось во мгле.


Всё притаилось, притихло -

Что-то случиться должно...

Вот: на подмостки я тихо...

Падаю тихо. И всё.


Занавес. Свет. Гром оваций.

Сыплют цветы на меня!

Только лежу без эмоций,

Только лежу мёртвым я...


Мглой возвращался скрипучей,

Мир был большой и сухой...

Да, я один, я потухший,

Только пока я живой...


Санкт-Петербург, 16.10.2014













ПАЛЫЧА Я ПОНИМАЮ...








Утром река мне не спела,

Только всё стонет - пора...

Сжалась с утра, посмирнела

И непривычно хмура.


"Слушай, река, в чём же дело,

Песня твоя - где она?" -

Волны мне мрачно: отпела -

Кончилась песня моя!


Палыча в сквере не встретил.

Палыч - морская душа!

Стукнул в дверь - он не ответил -

В лёжку он, хрипло дыша.


"Палыч, лежишь бледной рыбкой!

Сквер опустел без тебя!" -

Палыч с печальной улыбкой

Лишь посмотрел на меня.


Кислый туман, всюду пепел,

А под кроватью стакан.

В тельнике, только невесел

Мой дорогой мореман! -


"Палыч, какое-то горе?

Как почернели глаза..." -

"В них моё Чёрное море!

Плачет морская душа..." -


И отвернулся к окошку...

Вышел. Кружил листопад.

Листья стелили дорожку,

Только им был я не рад.


Как-то кругом непривычно -

Пусто! - как двор нежилой.

Дворник ещё необычно

Сипло слюнявил метлой.


Странно! - и я необычно

Рано пошёл на обед,

Здесь, за углом, мне привычно,

В старый любимый буфет.


Это я так понимаю:

Есть там барменша одна,

Мне настроение, знаю,

Живо поднимет она!


С радостью даже вбегаю.

Где же она? - её нет! -

"Как же так?" - Клашу пытаю,

Клаша мне хмуро в ответ:


"С вами намучилась Маша,

Всё, заболела..." - "Душа?!" -

Рот перекошенный Клаша

Долго закрыть не могла.


Это она улыбалась

В первый, наверное, раз.

Понял: она взволновалась -

Правый задёргался глаз.


С дрожью она наливала,

Резала сельдь не спеша...

Видно, она понимала,

Что же такое душа...


Сел у окна, рассуждаю:

"Странно всё - Клаша, река...

Палыча я понимаю -

Палыч - морская душа!" -


Глянул в окно я на лето -

Тихо кружил листопад... -

"Как необычно всё это

И непривычно - не рад!"


И сообщение это -

Странная очень строка:

"Может другая есть где-то?" -

Первая строчка стиха! -


"Пусть будет первой строкою!

Кто ж подарил мне её?" -

Знаю, не будет покою,

Если не вспомню его:


"Кто вы? Прошу, не молчите! -

В трубке дыханье одно. -

Что вы мне в ухо сопите?

Вычислю вас всё равно!" -


Бросили трубку! - "Как странно!

Ладно, пойду-ка домой,

Как-то кругом непонятно.

Может быть, что с головой...


Может, мираж только это?

Нет! - разве Клаша мираж?

Просто прощается лето...

Лето уходит от нас!


Просто прощается лето,

Так, как прощалась одна... -

"Может, другая есть где-то?" -

Как написала она! -


"Может и есть, я не знаю.

Грудь заболела... Душа!

Палыча я понимаю,

Хоть не морская душа!"


Санкт-Петербург, 05.10.2014













ИЩУ СЕБЯ...






Ищу себя среди разлук,

Среди одних пустынных мук.

Ищу в глухонемой среде,

Где быть глухонемым и мне.


Где быть одним глухонемым

Пространством только лишь пустым.

Но я ищу - ищу себя,

Ведь где-то же быть должен я!


Я есть в какой-то стороне

И путь в неё заказан мне!

Я знаю это, знал всегда,

Но где же эта сторона...


Разлуки встали тесно вкруг.

Плетут всё паутины мук.

И сушат мысли немотой,

И оглушают глухотой.


Их мёртвый монолитный круг

Есть замкнутый в петлю недуг.

И всё вокруг закрыто им,

Но ведь недуг - он излечим!


Я есть в свободной стороне

И путь в неё заказан мне!

Свернуть... Куда? - и тишина,

Глухонемая пустота...


Санкт-Петербург, 05.06.2016














ВЕЧЕРЕЕТ...









Вечереет. Пустеет. Уходят...

Все уходят, а я не держу.

И на окна мои не посмотрят,

Да и я им во след не гляжу.


Вечереет. Пустеет. Уходят...

Все уходят, а я не зову.

Пусть уходят - до слёз не расстроят:

Я давно пишу эту главу.


Я давно здесь в разлуке не молод

И давно здесь мне сумрачный круг...

Вечереет давно этот город -

Этот город вечерних разлук...


Санкт-Петербург, 18.11.2016





















ЧЁРНЫЙ СОН ИЛИ ЧЬЯ-ТО ИГРА







В комнате чёрной по кругу хожу.

Выход на свет всё ищу и ищу.

Стены глухие закрыли меня.

Нет мне ни выхода, нет ни огня.


Шорохи чьи-то. Кусок хлеба, нож.

Нож леденеет в руках в злую дрожь.

Режу кусок. Только вместо куска

Режу немого, слепого себя.


Режусь в беспомощной я немоте.

Режусь я в жалкой своей слепоте.

Чувствую тёплую, жирную кровь.

Молча давлюсь я от жалобных слов.


Шорохи те же. Дыхание. Вой.

Чувствую холод его за спиной.

Гнусь как подкошенный в белую боль.

Значит, на рану посыпал он соль...


В комнате чёрной с ножом и куском

Жалко стою я в припадке больном.

Капает кровь. Леденеет спина.

Чья-то нечестная злая игра...


Санкт-Петербург, 13.06.2016










ОБОСТРЕНИЕ...








Обострение. Ночь. Конец года.

Ветер рвётся и дождь за ним прёт -

Помутилась рассудком погода.

И психованный Лёня орёт.


Обострение. Муть. Непогода.

Но погода совсем здесь не в счёт -

Обострилось безумие года,

Потому, может, Лёня орёт.


Обострилось безумие года -

Сумасшествие общее прёт!

А спастись - лишь дождаться исхода,

Этот год ведь когда-то пройдёт.


Обострение... Ждать - ждать исхода,

Ведь взамен ему что-то придёт...

Да, дождаться бы нового года,

Только Лёня всё, бедный, орёт...


Санкт-Петербург, 20.11.2016






? Измайлов Константин Игоревич, Санкт-Петербург, 2016 год

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное