Этот охотник из Лисьих Лапок

Прикол ситуации в том, что здесь это совсем не «мистика».

Практика Канона, регулярно выполняемая адептом Ци, как правило, сопровождается всяческими спецэффектами. Неопасными для окружающих, правда – этот Ицзиньцзин не просто так придумали и… канонизировали. Туман, всполохи огня, порывы сквозняка и подрагивающая земля. Я по началу обрадовался – ну, как же, настоящая, мать ее, магия! – но быстро обломался. В моем исполнении комплекс был просто комплексом разминочных упражнений – хоть бы какой огонек мигнул. Нет, какие-то там движения в организме, безусловно, были – там теплело, тут покалывало, здесь холодило… но – никакого сравнения с тем, что устраивали прочие мои родственники – батя с матушкой, старшие братья и даже младшие сестры… Даже младшие мои вредные сестры! Мама, папа, ну как так-то, а?! А родители только усмехались, веселились и с умным видом говорили, что я и так красивый и пригожий. «Лишь бы охотником был хорошим» – с умным видом заключал отец. Тьфу! Братья, конечно, сочувственно и понимающе кивали, а вот сестры… ну, разумеется – должны же они были чем-то компенсировать свои скромные успехи в стрельбе из своих луков.

С незначительными вариациями Канон известен повсеместно всем – от последнего крестьянина до Императора. И никакого секрета не представляет. А вот всякие единоборства, боевые искусства… вот там уже всяких «секретных форм» не счесть! Но это уже другая тема. Для толстенного трактата или для огромного, размером с бревно, свитка.

Смысл вопроса, заданного Шихонг, дошел до меня чуть позже. Я даже задержался в промежуточном положении, вытянув руки в стороны и подогнув одну ногу:

– Погоди. Какая еще «служба»? Мне же на Турнир надо!

– Я и говорю – на службу! – Шихонг проказливо заулыбалась и очень точно скопировала мой наставительный жест – указательный палец в небо… даже попыталась им пошевелить.

Я слегка смутился (а покраснел – это из-за упражнений), поскольку подразумевал под этим жестом… несколько другое.

Но Шихонг права – на Турнир я иду не участвовать, а работать… точнее, ля, «служить».

– Не опоздаю. – Выдохнул я, сгибаясь пополам и касаясь лбом коленей. – Без меня… не начнут…

– Не говори во время упражнений! – Строго сказала Шихонг. – «выполняющий стадии Канона должен быть сосредоточен на своих действиях и не отвлекаться на окружающее его…»!

* * *

Общественное стрельбище используется не только для сборов и тренировок ополчения провинции, но и, что совершенно логично, для таких вот турниров. Немного поработать над оборудованием, украсить оградку, растолкать сторожа и посадить на входе помощников, которые будут помогать ему продавать уже не мишени, а всякие сувенирные безделушки…

Да – сувенирный бизнес тут вполне развит. Кроме того, лучных дел мастера, стрелоделы, кожевники, кузнецы – временно с центрального (и единственного) рынка Мацана переезжают сюда, на стрельбище. Потому что целевая аудитория. А за ними подтягиваются лоточники и продавцы всякого «фаст-фуда». Потому что вся эта толпа – зрители, участники, чиновники – рано или поздно проголодаются. Особенно участники, которые не ели с самого утра. А то и постились со вчерашнего дня в соответствии со своими школами и стилями.

С лесами в провинции Увзан все в порядке – лесов много, как в средней полосе России или даже в Сибири. Так что помост для высоких гостей был сооружен буквально за одну ночь – во всяком случае, вчера я наблюдал только вбитые в землю сваи и лежащие рядом доски… И то – визит госпожи Ма У распугал плотников часа на два – три. Помост был длинным – метров двадцать, но невысоким – всего-то полметра над землей – в конце программы ведь предусматривается восхождение победителей на этот самый помост.

На перила помоста набросили ткань в цветах клана с вышитыми медвежьими тушами, медвежьими «портретами» (в фас и в профиль) и огромными медвежьими отпечатками следов. Вывесили на длинных флагштоках флаги той тематики, навесили какие-то разноцветные бумажные ленточки, весело шелестящие на ветру… Получилось довольно симпатичненько и празднично.

Пока помост был пуст. Высокие гости на мелочи не размениваются – появятся к открытию Турнира, потом тихо сольются и прибудут уже к его окончанию и вручению памятных призов и подарков. Должны же быть у людей с высоким положением какие-нибудь мелкие радости и незначительные привилегии, верно? Они же так устают, так выматываются… не одному же мне они гадости устраивают, да?

Никаких справок о прохождении медкомиссии, никаких заявок от стрелкового клуба, никаких документов, удостоверяющих личность – просто подходишь к длинному столу с чиновниками (ровно двенадцать «чернильных душ» в форме одежды «праздничная»), говоришь откуда ты, называешь свое имя, демонстрируешь лук с уже натянутой тетивой, показываешь стрелы. Регистрацию ты прошел… только не забудь уплатить взнос – четвертушку серебра. Всё!

– Вы позволите, уважаемый? – Худой мужчина в бело-красном халате с белой высокой шапкой чиновника после внимательного осмотра лука вопросительно воззрился на меня.

– Конечно, уважаемый! – Кивнул я.