Ева

– Нам нужно убежище. Если вход перекроют, нам придется отступать. Взорвем верхний этаж. Нам нужно место, где мы сможем спрятаться.

Все вместе с трудом открывают замок. Дверь метровой толщины отворяется со скрежетом. Кажется, к ней не притрагивались годами. Внутри непроглядная тьма и невыносимая вонь. Свет фонаря проходит по заплесневевшим стенам коридора и отключается.

– Черт побери! – Лориец трясет неоновый фонарь.

Тот включается и снова выключается.

– Смотри, – шепчет девушка с зелеными волосами, – смотри!

Из темноты на них глядит множество желтых глаз.

– Уходим, медленно, тихо. Не поворачиваемся к ним спиной. Тише… – еле слышно командует Лориец.

В комнате толпятся гиены. Группа отступает к двери. Девушка прислоняется к стене, и на потолке поочередно включаются длинные мерцающие лампы.

– Даво, я не хочу стать кормом для гиен.

– Думаешь, я хочу? Но они же голодные, давай оставим тебя здесь, а сами за это время, наверное, сможем убежать.

– Да, очень смешно… – отзывается зеленоволосая девушка. Она чувствует, как дрожат ее ноги.

Под стенами лежат огромные гиены, некоторые из них кормят своих детенышей. Самая крупная вышла из клетки и встала в центре. Она крапчатая гиена, с большой головой, ее уши доходят до потолка. Хищник подходит к людям, кружит вокруг них, обнюхивает. Все замерли от страха. Лориец держит в дрожащей руке несколько взрывных устройств.

– Не знаю, что делать… – его голос тоже дрожит. – Я еще не видел таких громадных зверюг. Мы все взорвемся, если она нападет, мне останется лишь нажать на кнопку. Подожду еще несколько секунд и взорву.

Гиена заслоняет входную дверь своим телом. Пасть открыта, слюни стекают на пол, она дышит быстро, выпуская пар из пасти. Она поворачивает голову то за дверь, то в сторону группы.

– Она не нападает, – говорит девушка с зелеными волосами, держа руку на мече.

– Что ты делаешь, Зеленка?! – Лориец с ужасом наблюдает, как девушка подходит к гиене и гладит по лапе призрачной рукой. Видно только, как приминаются волоски.

Зверь, опустив голову, обнюхивает и облизывает лицо девушки.

– Мне кажется, что я обмочилась от страха, – признается Зеленка, побледнев.

Гиена нескольких секунд внимательно смотрит на девушку, потом запрокидывает голову и громко смеется. Сородичи сразу встают и бегут за ней вверх по лестницам. В комнате остаются кормящие самки, чьи детеныши тянут их за уши, взбираются по их уставшим телам. Исчезающие близнецы поднимаются к главному входу. Наверху слышны крики и выстрелы.

– Самки вышли. Королева на свободе, стреляйте! – раздается голос одного из полицейских.

Группа доходит до верхнего этажа. Спецназовцы валяются на земле, искромсанные на части, а два обезглавленных сотрудника сидят под стеной. Рядом бездвижно лежат несколько гиен.

Другие близнецы, застыв в изумлении, встречают товарищей на улице.

– Все случилось очень быстро, мы не поняли, что происходит. Думали, вы стали кормом для гиен. Самая большая обнюхала нас и прошла мимо.

– Самая большая – это их лидер, – говорит Даво. – Королева. – Он командует: – Все в город! Нужно успеть на помощь к остальным.

По трассе Абовян – Ереван мчатся машины в сопровождении гиен, а спереди, высунув язык, бежит самая крупная, с золотой цепью на шее.

В центре города Шкеф готовит новое наступление, Спецназовцы со всех сторон приближаются к площади. В город въезжают танки. Включаются сирены, звук которых, соединяясь с перезвоном церковных колоколов, вызывает невыносимую тревогу у горожан, и без того напуганных. Все они спрятались в подвалах и ждут завершения войны.

Ева, Мано и Зузан собрались в доме Чародейки Вики. Бабушка растеряна. Она то обнимает Еву, то предлагает всем лекарственные травы, то открывает или закрывает створку окна. Вика показывает Мано и Зузан упакованные растения.

– Их нужно доставить в картинную галерею, – говорит она мягким, нежным голосом. – На каждой упаковке написано, для чего эта трава и в каких пропорциях ее использовать.

Зузан зачарованно смотрит на ползающих по полу улиток.

– Если я останусь в живых, то стану вашей ученицей! – воодушевленно заявляет она.

– Что ж, я буду ждать тебя. Скажу сразу: придется нелегко.

– Можно подумать, все остальное в нашей жизни – легкотня! – смеется Зузан.

Мари и сестры Гербер спят. Ева подходит к Мари, гладит ее по взъерошенным волосам, потом – к Марго, которая лежит без сознания в одной из комнат. Правая сторона лица Марго полностью обожжена. Еве больно, но она рада, что их жизни ничего не угрожает. Выживет Анна или нет, ее сейчас не очень-то волнует. Ева смотрит на спящего Пастуха, улыбается, потом возвращается к Бабушке и кивает ей.

Бабушка растерянно следует за ней. Ева закрывает дверь пустой комнаты. Бабушка смотрит на стены комнаты, затем на потолок, словно избегая взгляда Евы.

– Бабуль, все будет хорошо, – говорит Ева, – хочу, чтобы ты знала, что скоро начнет светать. Не волнуйся!

Бабушка наконец поднимает глаза на Еву. По бледному лицу текут черные слезы. Она обнимает девушку, и ее костлявые плечи вздрагивают.