Ева и её братья

Сквозь дрёму она слышала обрывки неспешного разговора сидевших по соседству коллег – они комментировали всё, что мелькало за окном. А там фантастические виды перемежались с промышленными зонами и городками, застроенными типовыми уродливыми домами. Коллеги говорили о том, что Израиль – страна бедная и провинциальная. И бесконечные войны истощают и без того ограниченные ресурсы. Кто-то сказал, что европейцы расплатились Израилем за Холокост. А у палестинцев, которые в Холокосте не участвовали, согласия никто не спрашивал. И теперь они пострадавшие.

Но тут в их разговор вломился мужской голос с ярким одесским акцентом:

– Да бросьте, дамочки! Может, и не богатая – смотря с чем сравнивать, – но уж точно не провинциальная. Это ж такая особенная земля, таки надо это понимать.

Ева приоткрыла глаза. Это вмешался охранник – помимо внешнего эскорта внутри автобуса сидел колоритный израильтянин с длинной бородой, в вязаной кипе и с автоматом.

На секунду повисла пауза, как если бы на чистом русском языке заговорило мраморное изваяние. Но коллеги быстро опомнились.

– Конечно, – ответили они, – Святая Земля. Всё знаем, кэп.

– А раз вы всё знаете, где были ваши пострадавшие палестинцы, когда Господь даровал Тору или разрушал свой Храм? Совершенно верно – предавались в пустыне разврату и приносили детей в жертву Баалу. А во что они превратили эту землю, пока здесь жили? Вырубленные леса, комары, болота, уныние и пустыня. А теперь посмотрите направо, – с лёгкой полуулыбкой тоном экскурсовода добавил охранник.

Проезжали как раз рукотворный сосновый лес с капельным орошением, что на Иерусалимских холмах…

– А ведь тут каждая сосенка высажена, к каждой трубка с водой подведена, – не на шутку разошёлся охранник.

Опешившие было коллеги пришли в себя и тоже перешли на «высокий штиль»:

– То все было до Христа. Вы, евреи, игнорируете факт прихода Спасителя и начала новой эры. Для вас как будто не существует общечеловеческой истории. Все ваши проблемы от этого.

– Христос тоже был соблюдающим иудеем, – парировал охранник. – Это наш дочерний проект. Вы ещё кровавый навет вспомните.

Тут уж Ева не выдержала.

– Нет, вы серьёзно? – обратилась она к охраннику. – То есть этот самый Господь заставил заплатить за создание Израиля шестью миллионами жизней, а перед этим гонял вас 2000 лет, непонятно за что, а вы ещё ему и осанну поёте? Вот уж точно – стокгольмский синдром.

Постфактум Ева отметила, что произнесла «вас», а не «нас».

Охранник как-то сдулся, и стало видно, что ему скучно продолжать этот разговор.

– Иногда лекарства бывают горькими, – буркнул он.

Ева, однако, не унималась.

– Вы хоть понимаете, с кем вы на Синае подписались? Со злобным и мстительным духом пустыни…

Голос Николая, молчавшего всю дорогу, прозвучал неожиданно:

– Бог с нами разговаривает событиями. Это теперь Его язык, время Пророков закончилось. И замысел Его нам непонятен. Но я знаю одно: все мы созданы Богом по Своему образу и подобию, все равно возлюблены Им. И палестинцы, и евреи. Холокост – по воле Его, конечно, но и Христос – Его воля. А Христос есть любовь.

– Ах, как здорово Он всё организовал, – Ева фыркнула и уставилась в окно – на орошаемый сосновый лес.

По дороге они встретились с автоколонной миссии ООН и в таком внушительном составе прибыли на Север. Там их уже поджидали ранее прилетевшие журналисты ведущих европейских и американских изданий. Официально все были движимы единодушным профессиональным порывом – объективно и беспристрастно осветить очередной виток арабо-израильского конфликта. На деле же большинству нужно было показать разрушения, нанесённые бомбардировками Израиля в Ливане, некоторым – ущерб, причинённый Израилю ракетами «Хезболлы», а Еве нужен был прицельный репортаж о подбитых израильских «Меркавах».

* * *

Недалеко от границы колонна переформировалась. Ева с Колей пересели в один из армейских джипов и в сопровождении двух танков и бронетранспортёра пересекли границу с Ливаном. Уже через час они были на месте. Подбитые танки все ещё находились там. Заходило солнце, и Николай сделал несколько очень эффектных снимков в нескольких ракурсах. Сопровождающий говорил по-русски, и Ева воспользовалась случаем, чтобы обо всём его расспросить. Но он был скуп на комментарии и не мог ответить на вопрос, как так получилось, что одиннадцать непробиваемых «Меркав» были подбиты горсткой боевиков. Неподалёку от одного из танков валялся разбитый РПГ-28. Его Николай тоже сфотографировал.

Ева вылезла из джипа и отправилась побродить по ущелью, образованному руслом высохшей реки. Кто-то из охраны неотступно следовал за ней с автоматом наперевес. Солдаты имели инструкции не оставлять ни одного из журналистов без присмотра ни на минуту.