Ева Луна. Истории Евы Луны

С этой стороны подойти было невозможно, так что Рольф отступил и попытался зайти с другой стороны, где под ногами ощущалась более твердая почва. Наконец приблизившись, он вытащил веревку и обвязал ею девочку под мышками, чтобы ее смогли вытащить. Он улыбнулся ей той самой улыбкой, от которой у него щурятся глаза и он становится похож на ребенка. Он говорил Лилии, что все хорошо, что он с ней и что сейчас ее вытащат. Рольф подал сигнал спасателям: «Тащите!» Но едва веревка натянулась, девочка закричала. После второй попытки на поверхности показались плечи и руки девочки, но вытянуть ее не смогли: она застряла. Кто-то предположил, что ее ноги завалены обломками дома, а Лилия сказала, что ее удерживают не только обломки, но и тела братьев, вцепившихся в нее.

– Не беспокойся, мы тебя вытащим отсюда, – пообещал Рольф.

В первые часы Рольф Карле испробовал все способы для спасения Лилии. Он применял палки и канаты, но каждый рывок причинял пленнице невыносимые муки. Ему пришло в голову смастерить из палок рычаг, но он не помог, и от этой идеи пришлось отказаться. Рольф нашел двух солдат, которые помогали ему некоторое время, но потом ушли: жертв было много и все нуждались в помощи. Девочка не могла двигаться и едва дышала, но, казалось, не падала духом, словно вековое смирение позволяло ей предвидеть судьбу. Журналист был полон решимости вырвать Лилию из лап смерти. Ему принесли покрышку, и он надел ее на тело девочки, как спасательный круг. Потом он протянул доску над отверстием покрышки, чтобы на нее опереться и добраться до Лилии. Убрать обломки дома вслепую было невозможно, поэтому Рольф пару раз нырнул в болотный ад. Вынырнул он в отчаянии, сплевывая глину и камни. Стало ясно, что необходимо откачать воду, и Рольф по радио запросил насос. Но в ответ пришло сообщение, что нет транспорта и насос смогут привезти только утром.

– Мы не можем столько ждать! – взмолился Рольф Карле, но в сумятице никто ему не посочувствовал. Прошло еще много часов, прежде чем он осознал, что время застопорилось и действительность непоправимо исказилась.

К девочке подошел военный врач, осматривавший детей. Он сказал, что сердце у Лилии работает нормально и что она переживет ближайшую ночь, если не замерзнет.

– Потерпи, милая, завтра привезут насос, – постарался утешить ее Рольф.

– Не оставляй меня одну, – попросила она.

– Нет, конечно нет.

Им принесли кофе, и он дал его выпить девочке по глоточку. Горячее питье взбодрило ее, и она стала рассказывать Рольфу о своей короткой жизни, о семье, о школе, о том, каким был окружающий мир до извержения вулкана. Ей было тринадцать лет, и она никогда не покидала пределов родной деревни. Журналист на гребне волны преждевременного оптимизма настроился на благополучный исход в надежде на то, что вот-вот привезут насос, разберут завалы и Лилию на вертолете доставят в больницу и там она быстро пойдет на поправку, а он будет навещать ее и приносить ей подарки. Он подумал, что Лилия уже вышла из того возраста, когда девочки играют в куклы, а что ей подарить: может, платье? «Я не знаток женщин», – подумал он с улыбкой, потому что, хоть в его жизни было немало женщин, ни одна не научила его этим тонкостям. Чтобы чем-то занять время, он принялся рассказывать девочке о своих путешествиях и репортерских приключениях, а когда уже не о чем было больше говорить, он призвал на помощь воображение и стал придумывать всякие истории, чтобы ее развлечь. Иногда она дремала, но Рольф все равно продолжал говорить в темноте, чтобы она знала, что он рядом, и чтобы легче было преодолеть страх неопределенности.

Это была длинная ночь.