Ева (СИ)

— Отец, прошу! — повторяла она, вцепившись тонкими пальцами в его обожжённую руку, ранясь об острые осколки его сайбера, намертво приросшие к металлу. Её просьба только усугубляла глухую ненависть и дикое желание всех убить; выныривая из медитации, ситх раскрывал свои страшные глаза, и беспощадное, жестокое, изуродованное прикосновением к Тёмной Стороне лицо склонялось над заплаканным лицом Леи. Тёмная суть с каплей удивления рассматривала карие умоляющие глаза, бледные щеки, и ворочающийся во мраке зверь, яростно взревев, бился и метался, посаженный на самую крепкую цепь.

Тонкие ноздри ситха яростно трепетали, губы изгибались от невероятного отвращения, и он, чуть коснувшись лица дочери, отвечал:

— Я обещаю.

И снова погружался в темноту и тишину, закрыв глаза и падая, стремительно падая ниже и ниже…

Сила, открой мне, кто я?

Кем я стал, как теперь мое имя? Куда лежит мой путь?

Он открывал глаза, желая увидеть свое отражение, но его окружал мрак, расцвеченный только сверканием чёрного металла…

"Ситх, — шептала ему темнота, — ты ситх. И твой путь идет во тьму. Разве Тьма предавала тебя когда-нибудь? Так пей же её мощь, и она не подведёт тебя".

И Дарт Вейдер черпал и черпал из этого бездонного колодца, доставая до самого дна, деля Силу между собой и Люком, принуждая его сердце биться, а мозг не умирать.

…Лея не желала откровенного противостояния Дарта Вейдера и лидеров Альянса, хотя и понимала, что теперь этого не избежать.

Она знала о просьбе Люка о помощи в поимке женщины, выведшей Вейдера и Люка на след Дарта Акса. Да все об этом знали.

И так же все знали, что Люку было отказано.

И вдвойне отвратительно было то, что теперь, когда угроза стала слишком явна, чтобы её игнорировать, Альянс встревожился, и нашлись те, кто был недоволен тем, что Дарт Вейдер не прикончил Леди Ситх.

Обладающая острейшим умом, огромным потенциалом в Силе, Ситх Леди разгуливала свободно там, где ей вздумается!

И Дарт Вейдер ответил грубым отказом на пожелание Альянса изловить и нейтрализовать её.

Это сочли мелкой местью ситха Альянсу за состояние сына, но Лея не поверила в эту версию.

— Она подарила мне жизнь сына, — вот что ответил Вейдер на вопрос дочери о причинах отказа. — Да и мою собственную тоже.

Но было что-то сверх того. Что-то другое заставляло Дарта Вейдера в медитации чуть ниже склонять голову, словно скрывая лицо от посторонних взглядов, его опущенные веки чуть вздрагивали, и желваки играли на его щеках.

Ситх леди смутила его разум; в великолепном выпаде её колкое оружие пробило толстую броню, и острый коварный луч уколол его в самое сердце. Она ударила там, где не мог угадать слабины никто; что она сказала, что сделала?

* * *

…Когда слушать пространные речи уже не было сил, Лея, вспыхнув, вскочила, прервав докладчика на самом интересном месте — вдохновлённый собственным красноречием, тот что-то сумбурно говорил об угрозе ситхской атаки и о том, как необходимо сейчас же, сию же минуту ответить на эту наглую выходку Императора.

— Ответить? — с горечью вскричала Лея, оглядывая примолкших людей. — Ответить?! А кто пойдет отвечать, быть может, вы сами? Или вы? — она ткнула пальцем в первого попавшегося человека, и он отпрянул от неё, словно обжёгшись. — Почему этого ответа не было раньше?

— Мы понимаем ваше горе, принцесса Органа, но…

— Но что? Интересы моей семьи не так важны для Альянса, как ваша собственная безопасность?

— Причем тут ваша семья?

— Причем? М-м-м, дайте подумать. А кого вы планируете отправить охотиться на шпионов Палпатина? Неужто сами пойдёте? Но это невозможно! Кто же тогда будет участвовать в этих бесконечных, неимоверно важных Советах!

Акбар, председательствующий на собрании, подскочил.

Его обычные мягкость и сдержанность вдруг дали сбой, оставили его, и он несколько секунд что-то шипел на родном языке, позабыв человеческую речь.

Столь открытое противостояние, да еще кого — Акбара и Леи! — было просто катастрофой.

Все отлично знали, какие теплые и доверительные отношения были ранее между этими двумя — мудрый и сдержанный Акбар некоторое время опекал юную принцессу, направляя её первые шаги в политике. Поговаривали даже, что Лея в лице старшего друга приобрела едва ли не второго отца. Её доверие к нему было безгранично.

И вот идиллия в один миг рухнула, развалилась, разбилась. Лея смотрела на старого друга едва ли не как на врага, и, признаться, она была не одинока.