Ева уходит на север (СИ)

И, честно говоря, ни разу в жизни так скоро не облачался в скафандр для ВКД. Девчонка продолжала следить за всеми моими манипуляциями очень внимательно и настороженно. А я тем временем нетерпеливо нажал кнопку балансировки давления в шлюзе.

Как я уже говорил, вся эта фигня с покиданием модуля занимает несколько минут, но на этот раз они показались мне вечностью. Я исполнил космическую чечётку нетерпения в шлюзе и мысленно сосчитал до миллиарда. Ладно. Шучу. Я жульничал.

Когда шлюз открылся, она стояла на том же месте, возле северной стены жилого модуля. Увидев меня, она дёрнулась, но всё же осталась на месте.

И я шагнул к ней.

Ещё раз. Ещё и ещё. Она не двигалась, а только сжалась в комочек, обвив свои плечи руками, будто защищаясь от холода.

Отступать со скоростью моего приближения она начала только оказавшись футах в шести от меня. Это послужило сигналом к остановке. Танцевать вальсы на поверхности Марса в мои планы не входило, а потому я притормозил. Девчонка замерла тоже.

Меня снова колотило. Прежде всего от того, что впервые более чем за три месяца я видел человека. Ладно, хрен знает кто она, но я совершенно определённо видел перед собой живое существо, внешне здорово напоминающее гуманоида.

— Привет, — прошептал я, понимая, что здороваюсь только со шлемом скафандра, но в голову не приходило ничего более подходящего.

И. Она. Улыбнулась. Вновь.

Мозг заработал на мощности небольшой атомной станции. Я не представлял, что со всем этим делать, но определённо испытывал желание общаться с ней.

Проблема номер один: в шлеме я не мог этого сделать.

Проблема номер два: если я сниму шлем, то немедленно взорвусь.

И кажется, я знаю, как решить проблему. Осталось только приманить марсианку к модулю и как-то убедить её надеть шлем. Их у меня, как вы помните, в изобилии.

В НАСА существовал язык символов на случай сбоя в связи между скафандрами, но я очень сомневался, что эта Покахонтас посещала занятия в НАСА. Пришлось импровизировать. Я развернулся к ней спиной, махнул рукой и сделал несколько шагов в сторону жилого модуля. Оглянувшись, я заметил, что расстояние между нами сократилось до заявленных марсианкой шести футов.

Что ж, Марк, ты на верном пути!

Я пошёл быстрее. Девчонка трусила почти рядом.

Решив оставить на «потом» многие и многие терзавшие меня вопросы, я вернулся к марсоходам. Там, в ровере №1 до сих пор находился шлем от ВКД скафандра капитана Льюис. Решив, что он вполне подойдет, я взял его и направился к марсианке.

Положив его на землю (она всё ещё не соглашалась подойти ближе), я отступил на несколько шагов. И она поняла! Чёрт возьми, поняла, что надо делать. Взяв его в руки, она с удивлением рассмотрела его со всех сторон и… водрузила на голову так ловко, будто занималась этим всю жизнь.

Признаться, выглядело это глупо. Обычно шлем надевают в последнюю очередь. И это действительно казалось смешным: маленькая девчонка с аквариумом на голове.

Я засмеялся. Впервые за многие и многие недели. Вслух.

И нужно было видеть её глаза. Да, передатчики и приёмник находились именно в шлеме и принимали сигнал. Она услышала мой смех. Судя по тому, как округлились её большие, выразительные глаза.

— Боже мой, — вслух произнёс я.

Она, конечно, ничего не ответила. Не произнесла ни звука. Да и с чего я взял, что она вообще могла говорить? С другой стороны, слышать она могла точно. В этом я несколько секунд назад убедился опытным путём.

Эти огромные, тёмные глаза…

Что делать дальше, я не имел и малейшего понятия. Стоять и таращиться на неё не имело смысла. В то же время я понимал, что она испытывает определённый интерес, и потому самым лучшим продолжением знакомства счёл занятия ежедневными делами. К тому же в НАСА, наверное, уже испытывали определённое беспокойство. По марсианскому времени миновал полдень, а я ни разу не выходил на связь, хотя обычно делал это часов в шесть, сразу как просыпался. Надо признать, что работники НАСА — те ещё паникёры, когда дело касается выживания человека на Марсе.

С «Патфайндером» я возился долго. Несколько часов мои земные друзья не хотели затыкаться. И если ещё несколько дней назад моё сердце ликовало от каждого поворота камеры, то теперь я больше косился на марсианку, чем на надоедливую камеру.

— Прости, тебе немного придётся подождать, — сказал я в микрофон. — Ребята с Земли по мне скучают.

Присевшая прямо на землю у марсохода №1 девушка снова вздрогнула, но улыбнулась.

Весь цикл ВКД она не отходила далее, чем на несколько футов. Она с интересом наблюдала за всеми манипуляциями. Я комментировал все свои действия вслух, конечно, осознавая, что она не понимает ни черта, но в нашем общении явно наметился прогресс — она перестала вздрагивать от моего голоса.