Евангелие от Андрея

Распрощались ребята с Севой по-дружески. Он все сделал, как просили, заменил имя в паспорте и других документах у Айно. Показал, где в багажнике запасные автомобильные номера и техпаспорта. На прощание шепнул, что Георгий Михайлович ушел на яхте вокруг Европы и сейчас где-то в Голландии. Как только скрылся за поворотом черный бок Гранд Чероки, собрал бригаду и, со вздохом облегчения, объявил, что всем месячный отпуск за бугром, раздав загранпаспорта и премиальные. Затем вызвал новую команду, предал новому смотрящему объект, а сам, прыгнув в Мерин с перебитыми номерами, отправился в сторону Выборга. Пора было подумать и о себе. Там «за ниткой», как ботают по фене, за границей на более понятном ему языке бывших младших научных сотрудников, он имел право расслабиться. «Кто воевал, имеет право у тихой речки посидеть», – мурлыкал он поднос. Бывший сотрудник отдела прогноза и деловых игр одного из военных институтов психологии любил выигрывать сложные партии и получал удовольствие, когда оставлял противника с носом. В этот раз он понял, что он даже чуть-чуть заигрался. Однако игроки с его стороны ему попались грамотные, и вывели его из игры, прямо можно сказать на грани фола. Его партия в этой опере окончена, и надо тихо и незаметно уйти, не оставив следов. Он сделал все как надо, вплоть до того, что ксивы им заказывал у разных барыг. Проскочив выборгскую таможню, Сева еще раз вздохнул с облегчением. Ему нравилось работать у Жорика. Тот имел зачатки ума, а еще больше какой-то звериной осторожности и сообразительности. Он не по жлобился и в этот раз, бросил на время дело, когда понял, что пахнет жареным. Просто ушел за кордон на яхте. Опять же, не сдал деловых. Знал – потянут вместе с ними. Живой свидетель – плохой свидетель. Это была Севина школа. Теперь. Гнать и гнать. Сменить раза два машины и паспорта. Осесть где-нибудь в Иордании или лучше в Ливии, куда никто и нос не сунет. Всплыть в Новой Зеландии и жить спокойно. Хотя он это вряд ли сумеет. Адреналину захочется. Но это потом. А пока вперед и лови ртом воздух свободы.

А черный шкаф Гранд Чероки мчал в сторону Череповца. Антон вел машину уверенно. Последний, кто их посетил в логове, был визажист, или как сказал Павел «декоратор». Он навел на всю компанию декор. Подобрал парики девчонкам. Изменил прически Павлу и Антону. В машине сидела совсем другая компания. Ментовские заслоны при всей своей бдительности никогда бы не опознали в них разыскиваемых личностей, дабы они были во всесоюзном розыске. Но их там не было. Спецотдел не любил шума, да и не мог его поднять по причине секретности каждого своего шага.

Павел на заднем сидении, доверив роль штурмана валькирии, прикорнул на плече Мари.

Андрей собрал всю ватагу утром вокруг невысокого кургана. Ночь он не спал, решение давалось ему с трудом. Знание того, что тот, кто пойдет с ним имея, хоть какую-то темную мысль в закромах своего сознания обрекает себя на вечное скитание по полям мира мертвых, заставляла его взвешивать каждую кандидатуру не раз и не два. Он мысленно говорил с каждым, спрашивал у него, не осталось ли там, в темных уголках памяти чего-то страшного, не было ли в череде желаний чего-то такого, чего надо было стыдиться самому. Они проходили перед его взором. Раз и еще раз. Теперь он собрал всех, затем чтобы объявить им, кто пойдет с ним. Туда на остров Блаженных, туда, откуда уже много лет не возвращается никто. Он брал этот груз возможной ошибки на свои плечи. Андрей вспомнил слова Учителя. «Каждый несет свой крест». Что ж он понесет свой.

Ватага собралась быстро. За время пути они сдружились, спаялись в огне сражений и в грохоте бурь.

Он обвел всех долгим изучающим взглядом, подождал, пока утихнет гул голосов и шорох, садящегося и устраивающегося на месте народа. Поднял руку.

– Братья и сестры! Мы подошли почти к пределу мира. Конец той дороги, что мы искали близок. Вот перед нами последняя преграда. Это вода, отделяющая нас от острова, откуда нет возврата. Его называют по-разному в разных частях света. Но все мы знаем, что на нем вход в Нижний мир. В мир, где нет места нам людям, где живут только герои и нежить. Я давал зарок волхву Родославу отыскать этот путь. Вы пошли со мной. Мы выполнили зарок. Слово наше мы сдержали. Я пойду дальше. Я мог бы вас спросить. Кто со мной? Но я знаю, что вы шагнете все, как один, – он замолчал. Тишина начала давить, – Но я решил по-другому. Вы знаете – я пророк и чародей! Я вижу то, что не ведомо вам. Потому я сам выберу… Нет не достойных. Достойны вы все. Вы доказали это делом. Я выберу тех, кто может не вернуться назад в Явь и никто не заплачет о них…

– Во, как? – вырвалось у кого-то.

– Вас таких много я знаю. Тех, кто в мире этом один, как перст. Но я выберу таких, кто мог бы остаться там, в Нави по праву. Я знаю, и таких много среди нас. Героев, которых ждут валькирии. Я выберу тех, кого не прельстят поля Блаженства и кто захочет вернуться в этот мир полный ненависти и крови…

– Эх, – пронеслось над ватагой.