Читаем Евангелие от Матфея. Комментарий полностью

Такой строгий запрет на миссионерскую деятельность среди язычников и самаритян вызывает сильное удивление, особенно после торжественного заявления Иисуса о том, что «многие придут с востока и с запада» (8.11). В 1-м Евангелии Самария упомянута здесь в первый и в последний раз. Евангелия Луки и Иоанна создают впечатление, что Иисус относился к самаритянам гораздо благожелательнее. Вспомним хотя бы притчу о милосердном самаритянине (Лк 10.30- 37) или повествование о том, как Иисус впервые открыл Свое мессианство, причем в Самарии, к тому же самаритянской женщине (Ин 4.25-26). Несомненно, первые читатели Евангелия тоже были в шоке, ведь ко времени его создания языческая Церковь уже давно существовала и по численности многократно превосходила общину, состоявшую из евреев-христиан.

Почему же Матфей сохранил эти слова? Трудно представить себе, чтобы он выступал против благовестия за пределами Израиля. Ведь его Евангелие пронизано универсалистскими идеями: в генеалогии Иисуса перечислены женщины-иноплеменницы, первыми приветствовать новорожденного Царя пришли языческие звездочеты, Иисус неоднократно восхваляет веру язычников, Евангелие заканчивается великим поручением идти и научить все народы.

Одновременно комментаторы обращают внимание на то, что во время Своего земного служения Иисус обращался только к соплеменникам, подчеркивая, что Он послан только к ним. Мы не знаем ни одного случая, когда Он, даже появляясь на языческих территориях, возвещал бы там Радостную Весть. Даже исцеляя язычников, Он делал это по их настойчивым просьбам, как бы уступая давлению. Было замечено, что все исцеления язычников совершались Иисусом на расстоянии.

Разные ученые по-разному пытаются решить эту проблему. Одни полагают, что Иисус ничего подобного не говорил, а матфеева община, противясь евангелизации язычников, приписала такое речение Иисусу, ведь в других Евангелиях эти слова отсутствуют. Другие же, наоборот, уверены, что речение верно отражает отношение Иисуса к язычникам, слова же великого поручения исходят от Церкви, пытавшейся оправдать миссионерство среди язычников.

Но более верно, как считает большинство, мнение о том, что Иисус, во-первых, осознавал, что Он послан Богом к народу Израиля, чтобы исполнить тем Его договорные обещания. Именно в этом проявилась Божья любовь к Своему народу, Его верность Завету с ним. Поэтому во время Своего пребывания на земле Иисус сосредоточился на служении Израилю и требовал того же от Своих учеников. Во-вторых, Он предвидел, что между Его служением и явлением Царства в полноте силы будет временной промежуток, когда христианские миссионеры понесут Весть и остальным народам. После Его смерти и воскресения рухнут все стены, разделявшие народы, и Церковь из узконациональной станет всемирной, и не будет больше «ни еврея, ни язычника, ни раба, ни свободного, ни мужчины, ни женщины» (Гал 3.28). Итак, Его ограничение носило временный характер и было отменено самим Иисусом.

Но почему же все-таки Матфей, единственный из евангелистов, сохранил это речение? Вероятно, для того, чтобы в сознании Церкви сохранилась память об Израиле как о первенце Божьем, о том, что «спасение от евреев» (Ин 4.22). Ведь даже Павел, апостол язычников, никогда не забывал о приоритете детей Божьих: в какой бы город и страну он ни приходил, он всегда начинал свою проповедь с синагоги («сначала евреи, потом язычники»; см. Рим 1.16; Деян 13.46). Даже то, что Израиль в массе отверг своего Мессию, не заставило Павла отвернуться от него, он продолжал утверждать, что язычники – это не корень, а всего лишь ветви, привитые к маслине. И Павлу было дано пророческое откровение: «весь Израиль будет спасен» (Рим 11.17, 26).

Кстати, некоторые комментаторы видят здесь не запрет на проповедь, но лишь указание на последовательность апостольской проповеди: сначала евреи, потом самаритяне, затем язычники. Именно это мы видим в Деяниях апостолов. А некоторые Отцы Церкви, сами родом из язычников, смущенные этим речением, пытались увидеть в нем иной смысл: под путем язычников они понимали подражание распущенным языческим нравам и идолопоклонству.

Ст. 6 – О том, что запрет Иисуса носил временный характер, вероятно, свидетельствуют и слова «прежде всего». Значит, после того как Весть будет провозглашена в Израиле, апостолы смогут возвестить ее и другим. Большинство комментаторов согласно в том, что в словосочетании «потерянные овцы народа Израиля» родительный падеж имеет объяснительное значение: «потерянные овцы, то есть народ Израиля». В противном случае Иисус велит Своим вестникам ограничиться проповедью среди больных, отверженных и грешников (ср. 9.13). Ученики должны стать пастырями лишенных заботы и пропитания овец.

Ст. 7 – Главная задача посланцев Иисуса – возвещать Весть о близости того времени, когда Бог установит Свое единоличное правление и на земле, как на небе. Его посланцы должны повторять те же слова, которыми начал Свое служение Иисус (4.17), а также Иоанн (3.2).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Божьи дворяне
Божьи дворяне

Есть необыкновенная, не объяснимая рассудочными доводами, притягательность в идее духовно-рыцарского, военно-монашеского, служения. Образ непоколебимо стойкого воина Христова, приносящего себя в жертву пламенной вере в Господа и Матерь Божию, воспет в знаменитых эпических поэмах и стихах; этот образ нередко овеян возвышенными легендами о сокровенных, тайных знаниях, обретенных рыцарями на Востоке в эпоху Крестовых походов, в которую возникли почти все духовно-рыцарские ордены.Прославленные своей ратной доблестью, своей загадочной, трагической судьбиной рыцари Христа и Храма, госпиталя и Святого Иоанна, Святого Лазаря, Святого Гроба Господня, Меча и многие другие предстают перед читателем на страницах новой книги историка Вольфганга Акунова в сложнейших исторических коллизиях, конфликтах и переплетениях той эпохи, когда в жестоком противостоянии сошлись народы и религии, высокодуховные устремления и политический расчет, мужество и коварство.Сама эта книга в определенном смысле продолжает вековые традиции рыцарской литературы, с ее эпической масштабностью и романтической непримиримостью Добра и Зла, Правды и Лжи, Света и Тьмы, вводя читателя в тот необычный мир, в котором молитвенное делание было равнозначно воинскому подвигу, согласно максиме: «Да будет ваша молитва, как меч, а меч — как молитва»…

Вольфганг Викторович Акунов

Христианство