Евангелие от обезьяны (СИ)

А за ней, во дворе пятиэтажек, стояли на коленях люди. Много людей, женщины, мужчины, дети. В домашней одежде, вытащенные из квартир, иногда из кроватей, перехваченные на улицах, вырванные из машин, автобусов, трамваев. Испуганные и подавленные, оглушенные происходящим, ничего не понимающие и способные чувствовать только страх. Знакомо? Мы все не так давно видели, кожей чувствовали, на вкус знали эти картинки с большой, переполненной дерьмом выставки войны. О чем, мать вашу, я еще мог подумать? Да, это война, она не кончалась, она продолжается, она будет вечно, изо дня в день, и я никогда не доживу до конца, потому что долбанная сетка-рабица – это что? Это куча дыр, завернутых в проволоку, они не сдержат пули, ненависть, шальные осколки. Меня найдут, до меня доберутся, меня вытолкают во двор и поставят на колени.

Я переконил. Я испугался так, что меня начало мутить, и я понял, что проблююсь прямо там, где сидел, громко, палевно, смотрите все – вот он я, блюю около забора, идите, принимайте меня.

Но тут снова включился инстинкт самосохранения и погнал меня, сразу на третьей передаче, врубил задний ход, отправил тонну высокооктанового адреналина в мозг, и я рванул, все так же, на карачках, как трусливая, забитая, повизгивающая шавка. Главное – утащить собственную задницу, главное – выжить, не дать поставить себя на колени вместе со всеми, а то, что придется валяться в коленях у самого себя – да кой хрен разница, всегда можно будет подобрать пару-тройку морально оправданных аргументов. Но позже, в безопасности, ощупывая ягодицы на вопрос незамеченных повреждений.

Так что я не видел, что произошло во дворе, кто начал стрелять, по кому, с чего все началось. Я не стану подтверждать факт расстрела мирных, стоящих на коленях женщин и мужчин, потому что я ничего этого не видел. К черту, оставляю за собой право сказать – эй, я смотрел в другую сторону. Потому что в нужную сторону смотрела моя задница, которую я как раз спасал. ОК?

Скажу только, что когда начали стрелять и поднялась волна человеческого визга, я втопил еще быстрее, и именно это спасло мне жизнь. За спиной, в метре от моей сжатой от страха задницы пронеслось, снеся забор, что-то большое, темное, грохочущее, а потом врезалось в стену здания. Накатила волна ж'aра и запаха паленного мяса. Я заорал, перевернулся на спину и продолжал ползти, отталкиваясь локтями. А вставший на дыбы БТР со снесенной башней и вывалившимся наружу горящим солдатом медленно оседал, оставляя в кирпичной стене глубокие борозды.