…На удачу Иисуса Иоанн сделал небольшой перерыв в крещении людей и вернулся в свою хижину. Он без большого труда узнал его, так как схожесть в их чертах лиц, заметная ещё в детстве, не прошла с годами, а, наоборот, стала ещё больше заметнее.
— Иисус, брат, это ты! Бог ты мой! Как я рад тебя видеть! Как же ты надумал проведать меня через столько лет?
— Я тоже рад, Иоанн, что мы наконец-то встретились, — обнимая брата проговорил Иисус, — а ты почему не подстрижёшь волосы? Видя тебя, люди, наверное, шарахаются в сторону, как от дикого зверя.
— А, мелочи всё это. Некогда мне, Иисус, собой заниматься. Тут покушать- то толком нет времени, а ты про стрижку говоришь. Кстати, давай поедим? Пошли в дом, сейчас я что-нибудь приготовлю.
Он потащил Иисуса в дом и усадил на стул посреди единственной комнаты, а сам стал разводить в очаге огонь.
— Откуда ты, или куда? — спросил он Иисуса, ломая ветки.
— К тебе, брат, пришёл. Услышал, что ты пророчествуешь, вот
40
и захотелось мне поговорить с известной на весь Израиль личностью.
— А ты их больше слушай, — махнул рукой Иоанн, — врут люди всё. Какой я пророк? Вот Илия был великий пророк. Или Елисей. А я просто крещу людей в Иордане.
— А зачем ты это делаешь? — спросил его Иисус.
— Готовлю путь мессии, который скоро придёт на землю Израиля.
— Придёт? Ты в этом уверен?
— Да, Иисус, придёт обязательно, ибо настал тот момент, когда люди уже не могут жить по старому. Мессия придёт и поможет нам сломать хребёт сатане и этот проклятый номер 666 навсегда сгинет в прошлом.
— 666? Что это?
— Ты разве не читал святых писаний (1), Иисус? Там прямо сказано, что сатана, деньги и число 666 — есть одно и тоже.
— Деньги???
— Именно, Иисус! Всё продаётся и всё покупается. Мир рухнул, не устояв перед напором этого зверя. Совесть? Пожалуйста, всего тридцать серебрянников. Вам любовь? Нет проблем. За кусок хлеба возьмёте? А вы что продаёте? Родную мать?! И по чём? Действительно, смешная цена. Не желаете ли корону? Почему нельзя? За деньги всё можно, только смотря сколько отвалите.
Иоанн с такой выразительностью проговорил эти мнимые диалоги, что Иисусу показалось, что он действительно присутствует на городском рынке.
— И что же ты предлагаешь, Иоанн?
— Покаяться! В этом вся сила.
— Только-то и всего?
— Да! Покаявшегося человека не надо будет заставлять отдать деньги тем, кто их не имеет, он сам, осознав их вред, поделится с ближним.
— Ты и вправду веришь в это?! — воскликнул поражённый
1. Библия.3Цр.3:14
41
Иисус. Ты веришь, что богач отдаст добровольно свои деньги? Да ни за что! И никогда!
— Отдаст, Иисус, ведь он тоже покаится.
— Ой ли? Может, он и покается, и даже раскаится, только попробуй зайди к нему в виноградник и сорви гроздь — засудит.
— Но если богач не захочет поделиться с ближним, то тогда остаётся один путь — забрать его деньги силой.
— Вот тут — то ты и пропадёшь, Иоанн. Ты хочешь отобрать и разделить? Не те времена. Может быть, раньше у тебя и прошёл бы этот номер, но сейчас, когда римские войска наводнили страну, это невозможно. Рим не допустит революции и тебя, стоит тебе только заикнуться о переделе собственности, тут же водрузят на крест. Причём, в тот же день, Иоанн.
— Правда твоя Иисус, но что делать? По- моему, путь через покаяние единственно правильны, хоть и сопряжён с риском.
— Нет, Иоанн, есть другой единственно правильный путь, и мы пойдём именно им!
— Ты говоришь: мы и ты говоришь: пойдём. Уж не собираешься ли ты тоже крестить народ?
— Нет брат, крестить будешь ты. Ты будешь у нас пророк. А я, Иоанн, пришёл, чтобы стать мессией и царём Израиля.
Поражённый словами Иисуса, Иоанн ошарашенно молчал.
— Я пришёл, Иоанн, чтобы изменить законы Израиля. Я сделаю так, что все люди будут братья. Не будет ни богатых, ни бедных.
— Так и я говорю о том же, — воскликнул Иоанн, — я и крещу для этого.
— Постой, не горячись, — остановил его Иисус. На земле это невозножно сделать. Как ты правильно говоришь, здесь правит число 666, а людям не дано победить его и, пока мы живём, мы будем поклоняться этому дьяволу, а твои призывы к всеобщему покаянию — как мёртвому припарка. К твоему покаянию нужна хорошая дубина, видя которую, человек не осмелится нарушить Закон.
— Дубина???
— Да, дубина. И пряник, конечно.
42
— Что-то я не пойму тебя, Иисус.
Иисус рассмеялся.
— Сколько ты хотел бы прожить, Иоанн? Пятьдесят лет? Семьдесят? Сто?
— Откуда я, брат, знаю? Столько, сколько Бог даст, — ответил с недоумением Иоанн.
— Ну, а потом — что?
— Что значит — потом? Что может быть потом? Ничего! Умру, да и всё.
— Умрёшь — и всё?
Иоанн непонимающе смотрел на Иисуса. Он, видимо, решил, что Иисус не в своём уме.
— Я же не пророк Моисей, я не пророк Илия… — начал он медленно. — Это их Бог взял к себе на небо, и они будут жить вечно.