Евангелие от святого Бернарда Шоу

Но мы может продвинуться несколько дальше. Кое-кто может с лёгкостью заметить, что пассаж, на который мистер Шоу ставит столь многое, может быть интерпретирован с точностью до наоборот. Давайте приведём его полностью: «Его увидев, Пётр говорит Иисусу: Господи! а он что? Иисус говорит ему: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? ты иди за Мною. И пронеслось это слово между братиями, что ученик тот не умрёт. Но Иисус не сказал ему, что не умрёт, но: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того?» (Ин. 21:2123). По крайней мере, этот отрывок вполне можно интерпретировать как попытку избежать тех последствий, которых опасается мистер Шоу: «Поэтому я считаю вопросом здравого смысла, что, не считая заимствований, евангелия восходят к повествованиям, написанным в первом веке н. э. Я говорю и об Иоанне, поскольку, так или иначе, можно заявить, что он защитил свои позиции, уверяя, что Христос, возлюбивший его более других, одарил его чудесной жизнью до Второго Пришествия, и сделать вывод, что Иоанн жив по сей день; однако я не могу поверить, что литературный фальсификатор мог бы надеяться спасти ситуацию столь возмутительными притязаниями».

Некоторым может показаться, что мы переливаем из пустого в порожнее. Давайте же представим вполне простую и естественную сцену и увидим, что она практически неизбежна. Сцена происходит, позвольте предположить, в одной из Семи Церквей, находящихся в Асии: вероятно, в Ефесской. Рыбачья лодка возвращается с Патмоса, и один из моряков, христианин, заходит в дом «ангела» церкви, оцепеневший и убитый горем. «Я принёс ужаснейшие новости,

сообщает он “ангелу”. — Иоанн мёртв; а Христос так и не вернулся!» Все присутствующие словно громом поражены. Иисус не выполнил своего обетования. Вся их вера уходит у них из под ног. Это духовное землетрясение. «Falsus in uno, falsus in omni». Вся христианская теория разрушена. Надежда, в которой проходила вся их жизнь, ради которой принимали они изгнание и даже мученичество, уничтожена одним ударом. К счастью, здесь присутствует молодой человек, в мирской своей жизни обучавшийся в школе риторики у софистов. «Всё прекрасно, Братья! — восклицает он. — Иисус же никогда не говорил, что Иоанн пребудет, пока он не придёт вновь. Иисус не говорил такого: “Он не умрёт”, но: “Если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того?”» Сколько плюсов в этом «если»! Братья тут же одобряют его. Инструкции проясняют смысл этих строк для всей церкви, и всё продолжается так же задорно, как и прежде. Не это ли требовалось доказать?

Согласиться с палеографами, что Евангелие от Иоанна — композитный документ с более поздней датировкой, — и все проблемы исчезают. С другой стороны, какие у нас есть доказательства противоположного, кроме «предчувствия» мистера Шоу, что евангелие написано очевидцем?

Вряд ли можно говорить о том, что мистер Шоу осторожен от и до! «Поэтому я считаю вопросом здравого смысла, что, не считая заимствований, евангелия восходят к повествованиям, написанным в первом веке н. э.». Удалите «заимствования», под которыми может подразумеваться практически всё что угодно, и для мнения, что был некий современный событиям документ, использованный в компиляции, не останется никаких оснований, кроме «здравого смысла».

Давайте проделаем то же самое с «Макбетом». Макбет и Банко должны быть, несомненно, отброшены, ибо они связаны откровенно невероятными элементами вроде ведьм; удаляем леди Макбет как обычную художественную попытку возбудить женский интерес к истории; удаляем Дункана и его танов как «простые заимствования», необходимые для того, чтобы позволить Макбету кого-нибудь убить, и, наконец, сообщаем, что «определённые намёки на правдоподобие и здравый смысл показывают, что Шекспир был свидетелем тех сцен, которые он описывает».

Особая теология Иисуса