Евангелие рукотворных богов

Трактирщик уже подобрался на расстояние, с которого промахнуться практически невозможно, однако никак не мог рассмотреть свою будущую жертву. Он остановился, начал выглядывать, вытягиваясь, когда практически под ногами заметил одну из своих собак. Мохнатое тело в луже крови и голова, запрокинутая так, что кажется отделенной от туловища. А куска шеи, горла словно нет. Том попятился, тьма в углу потекла в его сторону и из сумрака сначала блеснули две красные точки, а потом медленно материализовался крупный широкогрудый и тонконогий зверь. Узкая морда и прижатые острые уши. Волк, имеющий, конечно, мало общего с обычными серыми хищниками, теми, что лишь иногда сопровождают таких тварей, скуля и заискивая. Волколак, как говорят охотники. Надвигающийся неотвратимо и не по-собачьи плавно, исподлобья буравя бесстрастным взглядом и по-змеиному облизывая тонким языком кончики острых клыков. Так близко к Осетрову эти порождения ада не приближались, не говоря уже о внутреннем дворе трактира. Если бы Том был трусом, он не достиг бы и малой толики того, что имел. Трактирщик дождался, пока зверь приблизится на дистанцию уверенного попадания, вскинул арбалет и спустил тетиву. Мгновением раньше волк, не прекращая движения, припал на правую лапу, стрела просвистела на дюйм выше плеча и с характерным звуком вошла в дерево постройки за его спиной. Сзади раздалось, Том готов был поклясться, хриплое хихикание. Вторая тварь вынырнула из темноты и отсекла путь к бегству. Трактирщик закричал, как кричат обреченные, отчаянно и безнадежно. Звери прыгнули одновременно, спереди и сзади, стальные капканы челюстей разом сомкнулись на руке, держащей разряженный самострел и на покрытом седой щетиной горле. Беднягу развернуло и он рухнул на землю. С последним выдохом, в угасающие глаза Тома безразлично, совсем по-человечески, посмотрел один из его убийц. Почему в этом взгляде трактирщику вдруг померещилось искривленное шрамами лицо давешнего постояльца?

Судьба высыпавших на вопль домочадцев не многим отличалась от участи их хозяина. Твари ломились внутрь трактира и, как волки в овчарне, начинали безжалостную резню в тесном пространстве коридоров. Выжили в несчастном заведении лишь те, кто забаррикадировался внутри своих комнат и, трясясь от страха, забившись по углам, охватив головы дрожащими руками, скулили в тон скрежету когтей по дверям. Когда окончательно рассвело, страшные звери исчезли бесследно. Постоялый двор Толстого Тома стал первой жертвой нашествия.

Ключник спал, изредка судорожно дергаясь и скребя скрюченными пальцами тряпье под собой, Ванко подобрался к зарешеченному окошку, смотрел на утреннюю улицу и не мешал Стерве - она думала.

И снова шаги и снова скрип дверей, и Рахан, мгновенно очнувшийся, с интересом приподнимается на локте.

- Как дела? - на пороге стоит Мэд и оружие в его руках столь же неотвратимо смотрит в лицо Ключнику, позади - так же вооруженные стражники.

- Мэд! - кричит Стерва и порывается броситься навстречу.

- Сидеть! С тобой после поговорим. Ты! - дружинник кивает головой калеке, - Сюда!

Тот не шелохнется:

- Тебе надо, ты и иди.

В два прыжка Мэд оказывается у Ключника, калека тяжело поднимается - левая рука плотно прибинтована к телу.

- Ну! - дружинник перехватывает оружие за два конца на манер обычного посоха и атакует - отталкивает от себя и бьет основанием. Рахан некоторое время уходит от ударов, блокирует одной рукой, сопротивляется неукротимому вихрю, но пропускает тычок и оседает на пол. Мэд добивает ногой, калека прикрывается, но от удара безвольно откидывается на спину. Победитель сверху, упирается в грудь подошвой и смотрит в глаза.

- Не так ты и крут! - Мэд удовлетворенно сплевывает и, развернувшись, уходит, - Завтра Полк будет, поговорим, а потом…

Пришедшие покидают темницу, но у двери остается ведро, наполовину наполненное водой.

- Зря ты его раздражаешь, Мэд вообще не такой плохой, только психованный, - лишь захлопнулась дверь, Стерва поспешила помочь Рахану.

Ключник между тем поднялся сам и сделал это легко и непринужденно, намного проще, чем при приближении дружинника. Вид он при этом имел такой, или это лишь показалось Ванко, словно втридорога продал стеклянные бусы деревенской красавице.

Что стоит пропустить пару ударов, продемонстрировать беспомощность и скованность в движениях, дать противнику ощутить превосходство? Да ничего, если это поможет в будущем застать врасплох потерявшего бдительность. О таких вещах, конечно, Рахан предпочитал не распространяться кому бы то ни было.

Солдат ослабил бинты внизу и освободил руку - выше локтя она все также оставалась плотно прижатой к телу, но предплечье оказалось подвижным. Ключник несколько раз сжал кулак, помассировал кисть, не две действующие конечности, но, если можно так сказать, полторы - это может оказаться неожиданностью при следующем визите. Рахан подождал, пока принесут ведро и напьются его сокамерники, затем не спеша сам утолил жажду, зачерпывая воду в пригоршню.