Евангелие страданий

И если он так будет скор на слышание, то он будет скор и на слышание наставления: «всякий человек да будет… медлен на гнев, ибо гнев человека не творит правды Божией». Гнев сразу же творит то, что неправедно пред Богом: он делает человека медленным на слышание наставления. Но даже если человек и медлит с гневом, если он, говоря по-человечески, ничего не принимается творить, потому что он, говоря по-человечески, побежден, он все же может пребывать в своем внутреннем и там творить неправедное пред Богом; ведь во гневе проявляется как раз то, для чего человек с помощью веры должен умереть, и если гнев получает в нем силу, то даже победи он во гневе весь мир[177], он губит самого себя и вредит своей душе. Но скорый на слышание Того, Кто не подстрекает к ответу или к опрометчивой речи, становится также медлен на гнев, он не позволит солнцу зайти в его гневе[178], избегая еще более страшного помрачения – невозможности больше видеть Отца светов из-за того, что Он сокроется за тенью гнева, словно бы изменяющей Неизменного.

«Посему отложите всякую нечистоту и остаток злобы»[179]. Ведь хотя человек и носит совершенное в хрупком глиняном сосуде[180], почему нести его трудно, но пребывающего в служении корыстолюбия или в страсти похотения, или в скверном сообществе совершенное оставляет; а над остатком злобы тяготеет проклятие, которое, увы, легко преумножает злобу так же, как благословение умножило некогда остаток благословенного хлеба[181].

И «в кротости примите насаждаемое слово»; ведь тот, кто скор на слышание так, что становится медлен на слова, тот не разгоняется и не берет Царство Божие силой[182], но восприемлет небесное; ведь «тайны открываются кротким» (Сир 3:19). Он знает, что никто не может взять то, что ему не дано, и не может обладать этим, если он не берет его как то, что дано; он знает, что благо есть дар, и кроткий ожидает этого дара. Кроткий уверен, что Бог дает всякий добрый и совершенный дар, и в этой уверенности «бодрствует с благодарением» (Кол 4:2).

И он принимает «насаждаемое», которое прежде, нежели он принимает его, которое, когда оно приемлется, сильно спасти его душу[183]. Он принимает его, принимает этот добрый и совершенный дар, в котором нуждается; и эта нужда сама есть совершенство. Об этом совершенстве говорит и слово в той образной речи, с которой мы начали: «…если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святого просящим у Него»; ведь нуждаться в Святом Духе – совершенство для человека, и земная человеческая нужда столь мало может помочь понять это совершенство своим подобием, что скорее затемняет его. Нужда в Святом Духе сама есть добрый и совершенный дар от Бога, и молитва об этом есть добрый и совершенный дар, в котором участвует Бог, и свидетельство об этом есть добрый и совершенный дар, который нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены.

Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходят свыше.

Послание Иакова 1:17–22