Евангельские идеалы и исторические реалии церковного пути

Во-вторых, безоговорочное продолжение этой линии Тертуллиана-Киприана через полвека привело половину африканской церкви к классическому расколу донатизма. Донатисты повторяли тезис Киприана о недействительности таинств, совершаемых епископами-предателями («традиторами») и теми, кто связан с ними. Кафолическая традиция, которую представляли Оплат, ей. Милевский, блаж. Августин, еп. Гиппонский и Карфагенские соборы конца IV – начала V в. сделали серьезные оговорки к учению св. Киприана. Таким образом, церковная история, ближайшая ко времени св. Киприана, не дает права ссылаться на него безоговорочно.

Тезис св. Киприана, будто вне Кафолической Церкви не может быть ни правильного богословия, ни христианского подвига, многократно опровергается историческими примерами, в том числе ближайшими к нему по времени. И примером Тертуллиана, пребывавшего вне Церкви и при том довольно здраво богословствовавшего об основных догматах, и примером двух первых римских антипап – Ипполита и Новациана.

Первый римский антипапа Ипполит (220-230-е годы), отделившийся от папы Каллиста по ригористически-дисциплинарным соображениям, был выдающимся богословом и церковным писателем и скончался мученически. Есть данные, что незадолго до смерти он примирился с Церковью. Второй римский анти-папа Новациан (250-е годы) также был выдающимся писателем, оставил вполне православный трактат по Троическому богословию, состоял в переписке с самим св. Киприаном. Он также скончался мученически во время гонения Валериана (258), немного опередив по времени св. Киприана (см. Фокин А. Р. Латинская патрология М. 2005 г., т.1 стр. 209). Смыл ли он своею кровью грех учиненного им раскола, – мы не знаем. Но раскол новоциан остался расколом, и никакие заслуги его основателя не могут изменить этого факта. Поэтому св. Киприан был прав в своей основной схеме, проводя качественную разницу между Кафолической Церковью и внецерковными сообществами – прав догматически. Он был прав, и как пастырь Карфагенской Церкви, когда в конкретных условиях места и времени, боролся за единство Церкви с местными раскольниками группы Новата и Фелициссима, не только учинившими раскол в Карфагенской церкви, но и попиравшими основные аскетические и пастырские принципы, разлагавшими церковную дисциплину и сложившуюся покаянную практику. Но в другой обстановке к его схеме требовались серьезные пастырские поправки.

Эти поправки сделал выдающийся современник св. Киприана и папы Стефана – св. Дионисий, епископ Александрийский, почтенный от современников именем Великого. С одной стороны, Дионисий, стремясь сохранить церковный мир и единство, сдерживал папу Стефана от разрыва с африканской и малоазийской церквами, защищал право на особую местную богослужебную практику и доказывал личную ответственность архипастырей перед Богом за свои действия. С другой стороны, он высказал важный принцип, легший в основу позднейшей практики Кафолической Церкви: крещение, совершаемое во имя Святой Троицы, не повторяется. Другой принцип, выдвинутый им в письме к папе Римскому Дионисию: человек, состоящий уже в общении с Церковью, путем св. Причащения, не подлежит перекрещиванию. Потому св. Дионисий был против перекрещивания новациан и других раскольников, на чем настаивал Киприан. Подход св. Дионисия Александрийского был узаконен на Соборах IV века: сначала на Арльском (314), затем на Первом Вселенском (325), постановившем принимать новациан через покаяние, а их клириков – в сущем сане. Так же принимала Карфагенская Церковь IV–V века и новых раскольников – донатистов. Этот же подход узаконил и II-й Вселенский собор (см. свящ. И. Дружинин «Жизнь и учение св. Дионисия Александрийского», С-Пб, 2007).

Поэтому можно кратко подвести итог, что в споре св. Киприана с папой Стефаном прав был св. Дионисий, который ревновал о мире и единстве Церкви, не менее чем об истине, умел терпеть братий, пусть и заблуждающихся в чем-либо, не спеша зачислять их в еретики и раскольники. В согласии с Евангелием, какой мерой мерил он сам, такой же возмерилось и ему. Когда сам св. Дионисий, увлекшись полемикой с савеллианами, допустил неправославные высказывания в учении о Троице, Церковь, в лице папы Дионисия Римского, указав ему на его ошибки, приняла его объяснения, не объявив его самого еретиком. И спустя более полувека после кончины Дионисия, св. Афанасий Великий посвятил отдельный трактат в защиту его памяти от обвинений со стороны ариан.