Евангельские мифы

С другой стороны, возможно, что в символической сцене подобного рода содержится ключ к древнему мифу о Геркулесе, взвалившем на свои плечи землю, пока Атлас добывал ему яблоки Гесперид. Гора Атлас считалась, очевидно, «небесными столпами» и «горой мира» (ибо Атлас ведь держит на себе столпы неба и земли), и надо только представить себе существование какого-нибудь скульптурного изображения, на котором Атлас представлен стоящим на своей горе и держащим земной шар пред лицом солнечного бога», показывающим богу «все царства земли», для того чтобы получить некоторое основание для этого бессмысленного, как будто, мифа. В одном рассказе особенно подчеркивается, что он «первый научил людей рассматривать небо, как сферу (шар), и надо думать, что и тут миф обязан своим происхождением какому-нибудь изображению. Кроме того существуют и другие точки соприкосновения между рассматриваемыми мифическими образами. Атлас, как отец Плеяд, мог, конечно, получить место и среди звездных символов, а так как он фигурировал также и в роли морского бога, то он имел еще одну общую черту с Паном, поскольку козлиный хвост пана иногда преображался в рыбий[57], поскольку и Пан изображался с раковиной в руке. Наконец, и индостанская мифология сохранила нам представление о мифическом козле, руки которого служат для несения мира, а это ведь представление совершенно ясно указывает на отождествление Пана и Атласа.

II.

Все это, однако, лишь отдаленные аналогии, и миф об Атласе и Геркулесе приводит нас снова к исходной точке. Ведь изображение согбенного Атласа, стоящего на вершине горы и державшего земной шар пред солнечным богом, могло показаться какому-нибудь христианину изображением злого духа, предлагающего Иисусу власть над царствами земли. Во всяком случае таким именно казалось христианам изображение Пана, стоящего на горе и указывающего на мир, лежащий внизу. Для иудейских христиан Пан на горе именно был Азазелом, козлоподобным горным демоном. А так как Азазел был для Оригена тем дьяволом, специальной миссией которого по представлению израильтян было «искушать людей, то первые христиане имели все основания представлять сатану в своих священных книгах в каком-нибудь из обликов козлоподобного бога[58]. Незнакомые с астрологическим смыслом этого символа, они придали ему историческое истолкование, как они это делали и с другими символами в своих древнейших писаниях. Мы убедимся позже, что подобное явление произошло и с «Нагорной проповедью». Замечательно, что козел еврейских ритуальных мистерий, которые причинил столько затруднений многим комментаторам, является ничем иным, как дубликатом тельца, который в египетских мистериях символизировал Тифона, злого духа. И в том и другом случае мы видим, что представление о злом духе неотделимо от монотеистических систем, если оно впоследствии даже и отвергалось.

Рис. 21. Козлоподобный бог Силен с богом-спасителем Дионисом.

Наиболее поучительной стороной этого вопроса является тот факт, что и демон, и воспитатель бога, и сам бог, и гора, — все они являются простым вариантом первоначального представления о солнце, начинающем свое восходящее движение в созвездии Козерога, о высоком светиле, управляющем миром. Такое же явление можно проследить и в Египте, где Озирис и его смертельный враг Тифон оба являются солнечными символами, где символические столпы, начинающиеся в нижнем небе и кончающиеся в верхнем, связаны с Озирисом и его деревом. В еврейском ритуале «господу» полагался жертвенный козел так же, как козлоподобному Азазелу[59]. Всякое заключение, говорит нам один логик, совершается путем «замещения по подобию». Древние мифотворцы были тоже логиками, правда, отнюдь не глубокими.