Event Reborn (СИ)

— Знаешь, — он поднялся на ноги, поравнявшись с Тайлером. — Мне не хочется. Я знаю, чего стою, и выпендриваться для этого не собираюсь.

— Струсил, малолетка? — Тайлер встал вплотную.

Ханна, которая молчала все время до этого решила вмешаться.

— Тайлер, да ладно тебе, это была честная победа … — начала спорить она.

Билл стоял в сторонке, бледный, с закушенной губой. Том же развернулся и направился к двери.

— Нет. Не боюсь. Я просто не хочу… — он пожал плечами. — Ты не держишь свое слово, с чего я должен идти у тебя на поводу? Я сделал все, что вы хотели.

Он взялся за дверную ручку, поворачиваясь к ребятам спиной.

— Сегодня, после двенадцати у шалаша… — раздался свистящий шепот Тайлера.

— Всего доброго, Билл, всего доброго, Ханна. Было приятно познакомиться, — Том прикрыл за собой дверь, оказавшись на улице и вдыхая теплый летний воздух.

Он заранее знал, это была глупая мысль — идти на поводу у Билла и принимать участие в этой затее. Он никогда в жизни не делал ничего подобного — в школе старался оградить себя от людей, которые могли втянуть в неприятности. Потому, наверное, и друзей не завел — отец часто говорил ему: «Не связывайся. Начнешь связываться — начнутся проблемы. Просто найди в себе силы подняться и уйти, не оборачиваясь».

Том не собирался оборачиваться. Вряд ли могло бы найтись что-то, что пошатнуло бы эту уверенность…

—Том, стой, стой пожалуйста… — за его спиной открылась дверь, и Билл вприпрыжку добежал до него, вырастая на пути. — Ты сердишься на меня?

Он смотрел на своего друга большими и невинными карими глазами, хлопая при этом пушистыми черными ресницами. Отчего-то Том почувствовал раздражение. Он впервые поймал себя на мысли, что этот парень начал ему надоедать. Мёрфи, вроде, и был тихим и скромным, мягким, как диванная подушка. Но проблемы от общения с ним встречались буквально на каждом шагу, начиная с того, что им обоим пару дней назад досталось от родителей, когда они сбежали в так называемый «штаб» и заканчивая мероприятием пятиминутной давности.

— Билл, нет, я не злюсь на тебя, — преодолев себя, устало отозвался Том. — У меня просто жутко болит голова… И мне правда не хочется ничего доказывать.

Билл грустно посмотрел на него. Его глаза сейчас казались еще больше, чем обычно. А под одним из них и правда стоял огромный синяк.

— Но Том… Мы тогда сможем быть друзьями! — изрек старший из мальчиков.

— Билл, мы с тобой и так можем быть друзьями. Для этого не нужно ничье разрешение и ничье согласие.

Том хлопнул приятеля по плечу и попытался обойти его слева, но непреодолимое препятствие снова выросло на его пути.

— А разве ты не хотел бы быть частью нашей компании? — снова спросил Билл. Том снова остановился.

— Хотел бы. Но я не буду слушаться кого бы то ни было. То, что предлагает твой брат, мне не нравится.

— А мне бы хотелось, чтобы ты стал частью нашей компании, — пробормотал Билл тихо, так, что даже Том еле услышал его, стоя всего в полуметре.

Том продолжал хмуриться. И отчего его захлестывало чувство вины? Билл сейчас выглядел таким несчастным, что у Тома, вдобавок к голове, аж заныло слева, где-то в районе ребер.Он тяжело вздохнул.

— Очень просишь? — тихо, как и Билл, пробормотал он.

Билл просиял. Он уже понял, что сломил сопротивление без особых усилий.

— А ты сможешь из дома выйти? — карие глаза моментально засветились как звезды на небосклоне.

— Смогу, конечно, — тяжело вздохнул Том, начиная прикидывать про себя, во что ему встанет подобная попытка.

— Но это первый и последний раз, ты понял меня?

— Понял! Даю тебе слово! — сказав это, Билл радостно протянул руку для пожатия.

========== 1996 год, 20 августа, вторник. (продолжение) ==========

С наступлением вечера Том начал ерзать. И чем ближе подходила полночь, тем меньше ему нравилось то, во что он впутался. Не стоило позволять Биллу уговаривать себя. Том уже тридцать раз пожалел, что подписался на это, и сто раз раскаялся в том, что так и не решался сказать матери, как у него на самом деле сильно болела голова. У Симоны было успокоительное, которое прописал врач, хотя мать и прятала его подальше от сына. Но Том не хотел беспокоить ее из опасения вызвать лишние вопросы.

К ее приходу мальчик уже успел переделать все, что мог — он походил, полежал с книгой, попил лимонада. Успел снова подумать, не стоит ли рассказать Симоне обо всей этой истории, чтобы она просто арестовала его и не выпускала делать глупости. Потом он снова передумал, вспомнив, какими глазами смотрел на него Билл, с надеждой, что новый друг не подведет его ожиданий. Потом снова вспомнил про маму и решил, что все же скажет ей, потому, что совесть ела его гораздо сильнее, чем желание показаться крутым и утереть нос задаваке Тайлеру. Потом он снова решил, что не ябеда, и не побежит жаловаться мамочке на плохого взрослого мальчика… Сомнения терзали его душу сильнее, чем когда-либо.