Event Reborn (СИ)

— Том, если бы ты не … — Симона бросила кухонное полотенце на тумбочку, резко поворачиваясь к сыну, — если бы ты послушался меня, а не ушел из дома. Если бы ты понимал хоть на грамм, как это опасно — играть со своим состоянием. Ты ведь знаешь, что могут возникнуть большие проблемы! Если бы ты подумал как следует… Ничего бы не произошло!

Том был в курсе. У него было достаточно времени наедине со своей совестью, чтобы проесть плешь самому себе.

— Из-за вашей неосмотрительности пострадал не только ты, но еще и Ханна!

— Мам, я знаю! Я сглупил, не остановил их всех, когда им пришла в голову эта мысль, хотя я морально старше их всех вместе взятых! И я знаю, что этим спровоцировал вспышку, которой могло бы и не быть, если бы я отказался идти! Одни неприятные события тянут за собой остальные! — мальчик говорил быстро, замечая, что глаза Симоны округляются от удивления и негодования. — Я в курсе, что все испортил, и получилось только хуже!

— Тогда зачем, Том? Я не узнаю тебя! Посмотри, что произошло. Это коснулось всех! И, что самое страшное, твоего здоровья!

Том загрустил. Как будто мать была не в курсе, что машину времени еще никто не построил.

— Мам, я не знаю, почему не смог остановиться. Я понятия не имел, до чего все это дойдет!

Симона смотрела на него хмурым, горьким взглядом.

— И что нам делать теперь?

— Я не знаю. Давай представим, что этого не было?

Голова тут же услужливо отозвалась отголоском боли, напомнившей, что все очень даже реально. Том постарался не выдать себя, а Симона горько хмыкнула.

— Да, Том, это очень по-взрослому, просто делать вид, что ты ничего не совершал. Мне кажется, тебе стоит задуматься об ответственности за свои действия.

— Я уже задумался! И извинился!

Тон мальчика пошел на повышение, и Симона прищурилась.

— Я хочу, чтобы ты подумал об этом в своей комнате. Поднимайся туда, когда доешь, — устало сказала она.

— Я могу пойти туда прямо сейчас, — тихо и с расстановкой ответил Том.

От его тона Симона окончательно замолкла. Ее семилетний сын иногда казался таким взрослым, словно другой человек взирал на мир из его детского тела. Сейчас мальчик выглядел обиженным и раздраженным, словно ему до безумия надоело ругаться. Редко миссис МакГрат видела его таким. Том мрачно посмотрел на нее и побежал к двери.

— Знаешь, что? — он вдруг остановился на полпути и обернулся на мать. — Иногда мне сильно не хватает папы! По крайней мере, он понимал меня!

Его взгляд затуманился и остекленел, стал мокрым, в считанные секунды. Впрочем, Том тут же убежал в темноту, не дожидаясь ответа и оставляя побледневшую Симону одну в полумраке вечерних сумерек.

Она прикрыла глаза тыльной стороной руки. Все то, на что она надеялась: новые приятные события, новое счастье, лучшая жизнь — все рушилось в ее руках, и она даже не успела прикоснуться к этому. Мечты ускользали прямо из-под кончиков пальцев.

К тому же слова Майка никак не шли из головы: «Если приступ повторится, Симона, устрой Тому встречу с Йоргом. Он может дать ответы на все его вопросы». А что если это единственный выход?

Yeah I’ve been watching our past

The one that we had

The time that we shared together here

I’ve been trying for you

Been standing alone

That’s all I can do

I’m starring in to this

Life we should believe in

I do the things we’ve done

But everything moved on.

(Nomy — Trying for you)

— Глупость, — со злости Том пнул попавшийся ему на пути пластиковый шезлонг на заднем дворике, куда он вылетел пулей, несмотря на запрет выходить на улицу. Ему было уже все равно — он ведь нарушил все, что только можно, так чего уж теперь переживать за свое поведение?

Он сжимал непослушными дрожащими пальцами тетрадь формата А4, которую Симона подарила ему вчера, когда они проезжали мимо городского супермаркета. Миссис МакГрат велела записывать теперь туда все события, то есть вести что-то вроде дневника, по совету доктора Брайтмана.

Тетрадь была покрыта пластиковой, под мрамор, обложкой. Том провел по ней пальцами. Мать уже окрестила дневник, написав на лицевой стороне черным маркером «7 лет». Она позволила сыну самому выбрать цвет. Завитушки и линии на обложке заворожили Тома, они были похожи на маленькие венки, и на секунду ему почудилось, что он плывет по ним в микроскопической, не больше песчинки, лодке. В руке у него была шариковая ручка с пожеванным колпачком, которую он выудил из своего рюкзака еще на пути к кухне.

Но сидеть там ему теперь не хотелось, он хотел просто побыть один и переварить мысли, что глодали его со вчерашнего сеанса у врача. Он вздохнул и, открыв дневник, написал в верхнем углу разлинованного листа спокойным и ровным почерком: «Меня зовут Том МакГрат. Это мой дневник». Критично осмотрев первую страницу, Том перечитал написанное и добавил: «Привет, меня зовут Том. Меня заставляют вести этот дневник, и я …»

— Глупость какая-то, как будто я не знаю, что меня зовут Том, — мальчик вырвал страницу, скомкал ее и швырнул прямо на газон.