Читаем Евгенiй Онгинъ полностью

Евгенiй Онгинъ

I.

— «Куда? Ужъ эти мн поэты!»— «Прощай, Онгинъ, мн пора.»— «Я не держу тебя; но гд тыСвои проводишь вечера?»— «У Лариныхъ.» — «Вотъ это чудно.Помилуй! и теб не трудноТакъ каждый вечеръ убивать!»— «Ни мало.» — «Не могу понять.Отсел вижу, что такое:Во-первыхъ — слушай, правъ ли я? —Простая, Русская семья,Къ гостямъ усердіе большое,Варенье, вчный разговоръПро дождь, про ленъ, про скотный дворъ...»

II.

— «Я тутъ еще бды не вижу.»— «Да скука, вотъ бда, мой другъ.»— «Я модный свтъ вашъ ненавижу;Миле мн домашній кругъ,Гд я могу....» — «Опять эклога!Да полно, милый, ради Бога.Ну что жъ? ты дешь: очень жаль.Ахъ, слушай, Ленской; да не льзя льУвидть мн Филлиду эту,Предметъ и мыслей, и пера,И слезъ, и рифмъ et cetera?Представь меня.» — «Ты шутишь.» — «Нту.»— «Я радъ.» — «Когда же?» — «Хоть сей часъ.Он съ охотой примутъ насъ.

III.

Подемъ.» — Поскакали други,Явились; имъ расточеныПорой тяжелыя услугиГостепріимной старины.Обрядъ извстный угощенья:Несутъ на блюдечкахъ варенья,На столикъ ставятъ вощанойКувшинъ съ брусничною водой.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

IV.

Они дорогой самой краткойДомой летятъ во весь опоръ.¹⁷Теперь подслушаемъ украдкойГероевъ нашихъ разговоръ.— «Ну что жъ, Онгинъ? ты зваешь.»— «Привычка, Ленскій.» — «Но скучаешьТы какъ-то больше.» — «Нтъ, равно.Однако въ пол ужъ темно;Скорй! пошолъ, пошолъ, Андрюшка!Какія глупыя мста!А, кстати: Ларина проста,Но очень милая старушка;Боюсь: брусничная водаМн не надлала бъ вреда.

V.

Скажи: которая Татьяна?»— «Да та, которая, грустнаИ молчалива какъ Свтлана,Вошла и сла у окна.»— «Не ужъ-то ты влюбленъ въ меньшую?»— «А что?» — «Я выбралъ бы другую,Когда бъ я былъ какъ ты поэтъ.Въ чертахъ у Ольги жизни нтъ,Точь въ точь въ Вандиковой Мадон:Кругла, красна лицомъ она,Какъ эта глупая лунаНа этомъ глупомъ небосклон.» —Владиміръ сухо отвчалъИ посл во весь путь молчалъ.

VI.

Межъ тмъ Онгина явленьеУ Лариныхъ произвелоНа всхъ большое впечатлньеИ всхъ сосдей развлекло.Пошла догадка за догадкой.Вс стали толковать украдкой,Шутить, судить не безъ грха,Татьян прочить жениха;Иные даже утверждали,Что свадьба слажена совсмъ,Но остановлена затмъ,Что модныхъ колецъ не достали.О свадьб Ленскаго давноУ нихъ ужъ было ршено.

VII.

Татьяна слушала съ досадойТакія сплетни; но тайкомъСъ неизъяснимою отрадойНевольно думала о томъ;И въ сердце дума заронилась;Пора пришла, она влюбилась.Такъ въ землю падшее зерноВесны огнемъ оживлено.Давно ея воображенье,Сгарая нгой и тоской,Алкало пищи роковой;Давно сердечное томленьеТснило ей младую грудь;Душа ждала... кого нибудь,

VIII.

И дождалась. Открылись очи;Она сказала: это онъ!Увы! теперь и дни, и ночи,И жаркій, одинокій сонъ,Все полно имъ; все дв милойБезъ умолку волшебной силойТвердитъ о немъ. Докучны ейИ звуки ласковыхъ рчей,И взоръ заботливой прислуги.Въ уныніе погружена,Гостей не слушаетъ она,И проклинаетъ ихъ досуги,Ихъ неожиданный пріздъИ продолжительный присстъ.

IX.

Теперь съ какимъ она вниманьемъЧитаетъ сладостный романъ,Съ какимъ живымъ очарованьемъПьетъ обольстительный обманъ!Счастливой силою мечтаньяОдушевленныя созданья,Любовникъ Юліи Вольмаръ,Малекъ-Адель и де Линаръ,И Вертеръ, мученикъ мятежной,И безподобный Грандисонъ,¹⁸Который намъ наводитъ сонъ,Вс для мечтательницы нжнойВъ единый образъ облеклись,Въ одномъ Онгин слились.

X.

Воображаясь героинейСвоихъ возлюбленныхъ творцовъ,Кларисой, Юліей, Дельфиной,Татьяна въ тишин лсовъОдна съ опасной книгой бродитъ,Она въ ней ищетъ и находитъСвой тайный жаръ, свои мечты,Плоды сердечной полноты,Вздыхаетъ, и себ присвояЧужой восторгъ, чужую грусть,Въ забвеньи шепчетъ наизустьПисьмо для милаго героя....Но нашъ герой, кто бъ ни былъ онъ,Ужъ врно былъ не Грандисонъ.

XI.

Свой слогъ на важный ладъ настроя,Бывало, пламенный творецъЯвлялъ намъ своего герояКакъ совершенства образецъ.Онъ одарялъ предметъ любимый,Всегда неправедно гонимый,Душой чувствительной, умомъИ привлекательнымъ лицомъ.Питая жаръ чистйшей страсти,Всегда восторженный геройГотовъ былъ жертвовать собой,И при конц послдней частиВсегда наказанъ былъ порокъ,Добру достойный былъ внокъ.

XII.

А нынче вс умы въ туман,Мораль на насъ наводитъ сонъ,Порокъ любезенъ и въ роман,И тамъ ужъ торжествуетъ онъ.Британской музы небылицыТревожатъ сонъ отроковицы,И сталъ теперь ея кумиръИли задумчивый Вампиръ,Или Мельмотъ, бродяга мрачной,Иль вчный жидъ, или Корсаръ,Или таинственный Сбогаръ.¹⁹Лордъ Байронъ прихотью удачнойОблекъ въ унылый романтизмъИ безнадежный эгоизмъ.

XIII.

Друзья мои, что жъ толку въ этомъ?Быть можетъ, волею Небесъ,Я перестану быть поэтомъ,Въ меня вселится новый бсъ,И, Фебовы презрвъ угрозы,Унижусь до смиренной прозы:Тогда романъ на старый ладъЗайметъ веселый мой закатъ.Не муки тайныя злодйстваЯ грозно въ немъ изображу,Но просто вамъ перескажуПреданья Русскаго семейства,Любви плнительные сны,Да нравы нашей старины.

XIV.

Перескажу простыя рчиОтца иль дяди старика,Дтей условленныя встрчиУ старыхъ липъ, у ручейка;Несчастной ревности мученья,Разлуку, слезы примиренья,Поссорю вновь, и наконецъЯ поведу ихъ подъ внецъ...Я вспомню рчи нги страстной,Слова тоскующей любви,Которыя въ минувши дниУ ногъ любовницы прекраснойМн приходили на языкъ,Отъ коихъ я теперь отвыкъ.

XV.

Татьяна, милая Татьяна!Съ тобой теперь я слезы лью;Ты въ руки моднаго тиранаУжъ отдала судьбу свою.Погибнешь, милая; но преждеТы въ ослпительной надеждБлаженство темное зовешь,Ты нгу жизни узнаешь,Ты пьешь волшебный ядъ желаній,Тебя преслдуютъ мечты:Везд воображаешь тыПріюты счастливыхъ свиданій;Везд, везд передъ тобойТвой искуситель роковой.

XVI.

Тоска любви Татьяну гонитъ,И въ садъ идетъ она грустить,И вдругъ недвижны очи клонитъ,И лнь ей дале ступить:Приподнялася грудь, ланитыМгновеннымъ пламенемъ покрыты,Дыханье замерло въ устахъ,И въ слух шумъ, и блескъ въ очахъ...Настанетъ ночь; луна обходитъДозоромъ дальный сводъ небесъ,И соловей во мгл древесъНапвы звучные заводитъ.Татьяна въ темнот не спитъИ тихо съ няней говоритъ:

XVII.

— «Не спится, няня: здсь такъ душно!Открой окно, да сядь ко мн.»— «Что, Таня, что съ тобой?» — «Мн скучно,Поговоримъ о старин.»— «О чемъ же, Таня! Я, бывало,Хранила въ памяти не малоСтаринныхъ былей, небылицъПро злыхъ духовъ и про двицъ;А нын все мн темно, Таня:Что знала, то забыла. Да,Пришла худая череда!Зашибло......» — «Разскажи мн, няня,Про ваши старые года:Была ты влюблена тогда?»

XVIII.

— «И, полно, Таня! Въ эти лтаМы не слыхали про любовь;А то бы согнала со свтаМеня покойница свекровь.»— «Да какъ же ты внчалась, няня?»— «Такъ, видно, Богъ веллъ. Мой ВаняМоложе былъ меня, мой свтъ,А было мн тринадцать лтъ.Недли дв ходила свахаКъ моей родн, и наконецъБлагословилъ меня отецъ.Я горько плакала со страха;Мн съ плачемъ косу расплели,Да съ пньемъ въ церковь повели.

XIX.

И вотъ ввели въ семью чужую....Да ты не слушаешь меня...»— «Ахъ, няня, няня, я тоскую,Мн тошно, милая моя:Я плакать, я рыдать готова!....»— «Дитя мое, ты нездорова;Господь помилуй и спаси!Чего ты хочешь, попроси....Дай окроплю святой водою,Ты вся горишь...» — «Я не больна;Я... знаешь, няня,... влюблена.»— «Дитя мое, Господь съ тобою!» —И няня двушку съ мольбойКрестила дряхлою рукой.

XX.

— «Я влюблена,» шептала сноваСтарушк съ горестью она.— «Сердечный другъ, ты нездорова.— «Оставь меня: я влюблена.» —И между тмъ луна сіялаИ темнымъ свтомъ озарялаТатьяны блдныя красы,И распущенные власы,И капли слезъ, и на скамейкПредъ героиней молодой,Съ платкомъ на голов сдой,Старушка въ длинной тлогрйк;И все дремало въ тишинПри вдохновительной лун.

XXI.

И сердцемъ далеко носиласьТатьяна, смотря на луну....Вдругъ мысль въ ум ея родилась....— «Поди, оставь меня одну.Дай, няня, мн перо, бумагу,Да столъ подвинь: я скоро лягу;Прости.» И вотъ она одна.Все тихо. Свтитъ ей луна.Облокотясь, Татьяна пишетъ,И все Евгеній на ум,И въ необдуманномъ письмЛюбовь невинной двы дышетъ.Письмо готово, сложено...Татьяна! для кого жъ оно?

XXII.

Я зналъ красавицъ недоступныхъ,Холодныхъ, чистыхъ какъ зима;Неумолимыхъ, неподкупныхъ,Непостижимыхъ для ума;Дивился я ихъ спси модной,Ихъ добродтели природной,И признаюсь, отъ нихъ бжалъ,И, мнится, съ ужасомъ читалъНадъ ихъ бровями надпись ада:Оставь надежду навсегда.²⁰Внушать любовь для нихъ бда,Пугать людей для нихъ отрада.Быть можетъ, на брегахъ НевыПодобныхъ дамъ видали вы.

XXIII.

Среди поклонниковъ послушныхъДругихъ причудницъ я видалъ,Самолюбиво равнодушныхъДля вздоховъ страстныхъ и похвалъ.И что жъ нашелъ я съ изумленьемъ?Он суровымъ поведеньемъПугая робкую любовь,Ее привлечь умли вновь,По крайней мр, сожалньемъ,По крайней мр, звукъ рчейКазался иногда важней,И съ легковрнымъ ослпленьемъОпять любовникъ молодойБжалъ за милой суетой.

XXIV.

За что жъ виновне Татьяна?За то ль, что въ милой простотОна не вдаетъ обманаИ вритъ избранной мечт?За то ль, что любитъ безъ искусства,Послушная влеченью чувства,Что такъ доврчива она,Что отъ Небесъ одаренаВоображеніемъ мятежнымъ,Умомъ и волею живой,И своенравной головой,И сердцемъ пламеннымъ и нжнымъ?Ужели не простите ейВы легкомыслія страстей?

XXV.

Кокетка судитъ хладнокровно,Татьяна любитъ не шутяИ предается безусловноЛюбви, какъ милое дитя.Не говоритъ она: отложимъ —Любви мы цну тмъ умножимъ,Врне въ сти заведемъ;Сперва тщеславіе кольнемъНадеждой, тамъ недоумньемъИзмучимъ сердце, а потомъРевнивымъ оживимъ огнёмъ;А то, скучая наслажденьемъ,Невольникъ хитрый изъ оковъВсечасно вырваться готовъ.

XXVI.

Еще предвижу затрудненье:Родной земли спасая честь,Я долженъ буду, безъ сомннья,Письмо Татьяны перевесть.Она по-Руски плохо знала,Журналовъ нашихъ не читала,И выражалася съ трудомъНа язык своемъ родномъ,И такъ писала по-Французски...Что длать! повторяю вновь:Донын дамская любовьНе изъяснялася по-Русски,Донын гордый нашъ языкъКъ почтовой проз не привыкъ.

XXVII.

Я знаю: дамъ хотятъ заставитьЧитать по-Руски. Право, страхъ!Могу ли ихъ себ представитьСъ Благонамреннымъ²¹ въ рукахъ!Я шлюсь на насъ, мои поэты,Не правда ль: милые предметы,Которымъ, за свои грхи,Писали втайн вы стихи,Которымъ сердце посвящали,Не вс ли, Русскимъ языкомъВладя слабо и съ трудомъ,Его такъ мило искажали,И въ ихъ устахъ языкъ чужойНе обратился ли въ родной?

XXVIII.

Не дай мн Богъ сойтись на балИль при разъзд на крыльцСъ семинаристомъ въ желтой шалИль съ Академикомъ въ чепц!Какъ устъ румяныхъ безъ улыбки,Безъ грамматической ошибкиЯ Русской рчи не люблю.Быть можетъ, на бду мою,Красавицъ новыхъ поколнье,Журналовъ внявъ молящій гласъ,Къ Грамматик пріучитъ насъ;Стихи введутъ въ употребленье:Но я....какое дло мн?Я вренъ буду старин.

XXIX.

Неправильный, небрежный лепетъ,Неточный выговоръ рчей,По прежнему сердечный трепетъПроизведутъ въ груди моей;Раскаяться во мн нтъ силы,Мн галлицизмы будутъ милы,Какъ прошлой юности грхи,Какъ Богдановича стихи.Но полно. Мн пора занятьсяПисьмомъ красавицы моей;Я слово далъ, и что жъ? ей ейТеперь готовъ ужъ отказаться.Я знаю: нжнаго ПарниПеро не въ мод въ наши дни.

XXX.

Пвецъ Пировъ и грусти томной,²²Когда бъ еще ты былъ со мной,Я сталъ бы просьбою нескромнойТебя тревожить, милый мой:Чтобъ на волшебные напвыПереложилъ ты страстной двыИноплеменныя слова.Гд ты? приди: свои праваПередаю теб съ поклономъ....Но посреди печальныхъ скалъ,Отвыкнувъ сердцемъ отъ похвалъ,Одинъ, подъ Финскимъ небосклономъ,Онъ бродитъ, и душа егоНе слышитъ горя моего.

XXXI.

Письмо Татьяны предо мною;Его я свято берегу,Читаю съ тайною тоскоюИ начитаться не могу.Кто ей внушалъ и эту нжность,И словъ любезную небрежность?Кто ей внушалъ умильный взоръ,Безумный сердца разговоръИ увлекательный, и вредный?Я не могу понять. Но вотъНеполный, слабый переводъ,Съ живой картины списокъ блдный,Или разыгранный ФрейшицъПерстами робкихъ ученицъ:

Письмо Татьяны къ Онгину.

«Я къ вамъ пишу — чего же бол?Что я могу еще сказать?Теперь, я знаю, въ вашей волМеня презрньемъ наказать.Но вы, къ моей несчастной долХоть каплю жалости храня,Вы не оставите меня.Сначала я молчать хотла;Поврьте: моего стыдаВы не узнали бъ никогда,Когда бъ надежду я имлаХоть рдко, хоть въ недлю разъВъ деревн нашей видть васъ,Чтобъ только слышать ваши рчи,Вамъ слово молвить, и потомъВсе думать, думать объ одномъИ день и ночь до новой встрчи.Но говорятъ, вы нелюдимъ;Въ глуши, въ деревн все вамъ скучно,А мы.... ничмъ мы не блестимъ,Хоть вамъ и рады простодушно.«Зачмъ вы постили насъ?Въ глуши забытаго селенья,Я никогда не знала бъ васъ,Не знала бъ горькаго мученья.Души неопытной волненьяСмиривъ со временемъ (какъ знать?),По сердцу я нашла бы друга,Была бы врная супругаИ добродтельная мать.«Другой!... Нтъ, никому на свтНе отдала бы сердца я!То въ высшемъ суждено совт...Но воля Неба: я твоя;Вся жизнь моя была залогомъСвиданья врнаго съ тобой;Я знаю, ты мн посланъ Богомъ,До гроба ты хранитель мой...Ты въ сновидньяхъ мн являлся,Незримый, ты мн былъ ужъ милъ,Твой чудный взглядъ меня томилъ,Въ душ твой голосъ раздавалсяДавно... нтъ, это былъ не сонъ!Ты чуть вошелъ, я вмигъ узнала,Вся обомлла, запылалаИ въ мысляхъ молвила: вотъ онъ!Не правда ль? я тебя слыхала:Ты говорилъ со мной въ тиши,Когда я бднымъ помогала,Или молитвой услаждалаТоску волнуемой души?И въ это самое мгновеньеНе ты ли, милое виднье,Въ прозрачной темнот мелкнулъ,Приникнулъ тихо къ изголовью!Не ты ль, съ отравой и любовью,Слова надежды мн шепнулъ?Кто ты: мой Ангелъ ли хранитель,Или коварный искуситель?Мои сомннья разрши.Быть можетъ, это все пустое,Обманъ неопытной души!И суждено совсмъ иное....Но такъ и быть! Судьбу моюОтнын я теб вручаю,Передъ тобою слезы лью,Твоей защиты умоляю....Вообрази: я здсь одна,Никто меня не понимаетъ,Разсудокъ мой изнемогаетъ,И, молча, гибнуть я должна.Я жду тебя: единымъ взоромъНадежды сердца оживи,Иль сонъ тяжелый перерви,Увы, заслуженнымъ укоромъ!«Кончаю! страшно перечесть....Стыдомъ и страхомъ замираю....Но мн порукой ваша честь,И смло ей себя ввряю..,» —

XXXII.

Татьяна то вздохнетъ, то охнетъ;Письмо дрожитъ въ ея рук;Облатка розовая сохнетъНа воспаленномъ язык.Къ плечу головушкой склонилась.Сорочка легкая спустиласьСъ ея прелестнаго плеча.Но вотъ ужъ луннаго лучаСіянье гаснетъ. Тамъ долинаСквозь паръ яснетъ. Тамъ потокъЗасеребрился; тамъ рожокъПастушій будитъ селянина.Вотъ утро; встали вс давно:Моей Татьян все равно.

XXXIII.

Она зари не замчаетъ,Сидитъ съ поникшею главойИ на письмо не напираетъСвоей печати вырзной.Но, дверь тихонько отпирая,Ужъ ей Филатьевна сдаяПриноситъ на поднос чай.— «Пора, дитя мое, вставай:Да ты, красавица, готова!О, пташка ранняя моя!Вечоръ ужъ какъ боялась я!Да, слава Богу, ты здорова!Тоски ночной и слду нтъ,Лице твое какъ маковъ цвтъ.»

XXXIV.

— «Ахъ! няня, сдлай одолженье....»— «Изволь, родная, прикажи.»— «Не думай... право... подозрнье..,Но видишь... Ахъ! не откажи.»— «Мой другъ, вотъ Богъ теб порука.»— «И такъ пошли тихонько внукаСъ запиской этой къ О.... къ тому...Къ сосду.... да велть ему —Чтобъ онъ не говорилъ ни слова,Чтобъ онъ не называлъ меня...»— «Кому-же, милая моя?Я нынче стала безтолкова.Кругомъ сосдей много есть —Куда мн ихъ и перечесть.»

XXXV.

— «Какъ недогадлива ты, няня!»— «Сердечный другъ, ужъ я стара,Стара; тупетъ разумъ, Таня;А то, бывало, я востра:Бывало, слово барской воли...»— «Ахъ, няня, няня! до того ли?Что нужды мн въ твоемъ ум?Ты видишь, дло о письмКъ Онгину.» — «Ну дло, дло.Не гнвайся, душа моя,Ты знаешь, непонятна я...Да что жъ ты снова поблднла?»— «Такъ, няня, право ничего.Пошли же внука своего.» —

XXXVI.

Но день протекъ, и нтъ отвта.Другой насталъ: все нтъ, какъ нтъ.Блдна какъ тнь, съ утра одта,Татьяна ждетъ: когда жъ отвтъ?Пріхалъ Ольгинъ обожатель.— «Скажите: гд же вашъ пріятель?»Ему вопросъ хозяйки былъ:«Онъ что-то насъ совсмъ забылъ.»Татьяна, вспыхнувъ, задрожала.— «Сегодня быть онъ общалъ,»Старушк Ленской отвчалъ:«Да, видно, почта задержала.» —Татьяна потупила взоръ,Какъ будто слыша злой укоръ.

XXXVII.

Смеркалось; на стол, блистая,Шиплъ вечерній самоваръ,Китайскій чайникъ нагрвая;Подъ нимъ клубился легкій паръ.Разлитый Ольгиной рукою,По чашкамъ темною струеюУже душистый чай бжалъ,И сливки мальчикъ подавалъ;Татьяна предъ окномъ стояла,На стекла хладныя дыша,Задумавшись, моя душа,Прелестнымъ пальчикомъ писалаНа отуманенномъ стеклЗавтный вензель: О да Е.

XXXVIII.

И между тмъ, душа въ ней ныла,И слезъ былъ полонъ томный взоръ.Вдругъ топотъ!... кровь ея застыла,Вотъ ближе! скачутъ,.. и на дворъЕвгеній! «Ахъ!» — и легче тниТатьяна прыгъ въ другія сниСъ крыльца на дворъ, и прямо въ садъ;Летитъ, летитъ; взглянуть назадъНе сметъ; мигомъ обжалаКуртины, мостики, лужокъ,Аллею къ озеру, лсокъ,Кусты сирень переломала,По цвтникамъ летя къ ручьюИ задыхаясь, на скамью

XXXIX.

Упала... «Здсь онъ! здсь Евгеній!О Боже! что подумалъ онъ!» —Въ ней сердце; полное мученій,Хранитъ надежды темный сонъ;Она дрожитъ и жаромъ пышитъ,И ждетъ: нейдетъ ли? Но не слышитъ.Въ саду служанки, на грядахъ,Сбирали ягоды въ кустахъИ хоромъ по наказу пли(Наказъ, основанный на томъ,Чтобъ барской ягоды тайкомъУста лукавыя не ли,И пньемъ были заняты:Затя сельской остроты!)

Псня двушекъ.

«Двицы, красавицы, Душеньки, подруженьки, Разыграйтесь, двицы, Разгуляйтесь, милыя! Затяните псенку, Псенку завтную, Заманите молодца Къ хороводу нашему. Какъ заманимъ молодца, Какъ завидимъ издали, Разбжимтесь, милыя, Закидаемъ вишеньемъ, Вишеньемъ, малиною, Красною смородиной. Не ходи подслушивать Псенки завтныя, Не ходи подсматривать Игры наши двичьи.» —

XL.

Он поютъ, и съ небреженьемъВнимая звонкій голосъ ихъ,Ждала Татьяна съ нетерпньемъ,Чтобъ трепетъ сердца въ ней затихъ,Чтобы прошло ланитъ пыланье.Но въ персяхъ то же трепетанье,И не проходитъ жаръ ланитъ,Но ярче, ярче лишь горитъ.Такъ бдный мотылекъ и блещетъ,И бьется радужнымъ крыломъ,Плненный школьнымъ шалуномъ;Такъ зайчикъ въ озими трепещетъ,Увидя вдругъ издалекаВъ кусты припадшаго стрлка.

XLI.

Но наконецъ она вздохнулаИ встала со скамьи своей;Пошла, но только повернулаВъ аллею; — прямо передъ ней,Блистая взорами, ЕвгенійСтоитъ подобно грозной тни,И какъ огнемъ обожженаОстановилася она.Но слдствія нежданой встрчиСегодня, милые друзья,Пересказать не въ силахъ я;Мн должно посл долгой рчиИ погулять и отдохнуть:Докончу посл какъ нибудь.

Перейти на страницу: