Эволюция «Андромеды»

Отмахиваясь от муравьев и стараясь не обращать внимания на дикий грохот мачете и ворчащие жалобы коллег-ученых, Стоун изучал свисающий с шеи монитор. В режиме реального времени он наблюдал за видеопотоком, полученным глазами беспилотника. В тусклом свете Джеймс надеялся хотя бы мельком увидеть таинственную аномалию.

Через девять минут пути, находясь в двух милях от пункта назначения, дрон сообщил о неполадках с гироскопом и потерял сигнал. Все попытки восстановить соединение с драгоценным роботом оказались безуспешными. Устройство стоимостью в сто тысяч долларов было навеки потеряно.

Больше связь так и не установилась.

Ругаясь под нос и продолжая судорожно печатать, Стоун обнаружил данные за последние несколько секунд беспилотника. Произведенный анализ показал, что дрон, проходя через поток реки, потерял равновесие, перевернулся и, вероятно, упал в воду.

Заметив волнения коллеги, Гарольд Одиамбо подошел ближе.

Кенийца беспокоило, что проводники, закончив расчистку лагеря, принялись за обрезку и заострение ветвей, которые впоследствии расставили по периметру лагеря. Ему казалось, будто индейцы из племени матис старательно готовились к войне.

– Столкновение? – полюбопытствовал Одиамбо, опустившись на корточки возле Стоуна.

– Возможно, но маловероятно, – отозвался залитый светом монитора Стоун. – Дрон находился над рекой – единственным чистым местом в округе. До этого момента он прекрасно ориентировался в джунглях. Взгляните сами.

Джеймс продемонстрировал каждый сохраненный кадр видеопотока. В последнюю секунду изображение резко дернулось, и экран превратился в размытое пятно – в результате неудавшейся стабилизации беспилотник начал вращаться.

– Видите? Внезапный отказ системы. Как будто его что-то ударило, – размышлял Стоун.

– Птица? – предположил Одиамбо.

– Возможно.

Стоун двигал кадр за кадром, пока водоворот реки и джунглей не превратился в пятно. Закончив, он с отвращением покачал головой.

– Подождите-ка, – настоятельно призвал Одиамбо. – Остановите кадр.

Озадаченный Стоун выполнил просьбу кенийца.

– Вернитесь чуть назад. Еще немного…

Стоун переместил изображение на один кадр и тотчас увидел, что так насторожило Одиамбо. Прямо среди деревьев затаился красноватый овал. Пенг Ву и Нидхи Ведала молча присоединились к товарищам. Теперь вся полевая команда заинтригованно наблюдала за увеличенным красным пятном.

– Похоже на лицо, – в замешательстве промолвил Стоун. – Но с ним что-то не так. Быть может, оптический обман?

Вопреки сильному приближению лицо – если оно являлось таковым – выглядело искаженным, почти демоническим. Черные глаза ярко горели; кожа была настолько красной, будто ее вымазали кровью.

– Вот оно, скорее всего, и уничтожило беспилотник, – догадался Одиамбо.

– Что там в джунглях? Что по ту сторону? – спросил Стоун, бросив взгляд на заостренные деревянные колья, окружающие периметр.

Пенг и Ведала – такие маленькие на фоне темнеющего леса – подошли чуть ближе.

– Вопрос не в том, что там, – добавил Одиамбо, сморщив от напряжения лоб, – а кто.

* * *

Всем нам доводилось переживать во снах странное искажение времени; события, в которых драгоценные секунды утекали в бесконечность перед лицом надвигающейся катастрофы. С самого детства страдая от повторяющегося видения, Джеймс Стоун описал следующий час как «реальную версию худших ночных кошмаров». Страх обрушился на джунгли предвестником беды и охватил собой все вокруг.

Восстановленные видеоданные передали безжизненную атмосферу «золотого часа» – периода времени около сорока пяти минут до заката. Как только солнце чуть скрылось за горизонтом, лучи непрямого света наполнили каждый лист, лиану и летающих насекомых удивительным сиянием.

В золотой ауре движущихся теней и мимолетных проблесков полевую команду охватило чувство беспомощности. Пока свет постепенно мерк, глаза их расширялись, прикованные к затененным джунглям.

Воцарившуюся тишину нарушил пронзительный свист.

На недавно оборудованной поляне перед толстым круглым стволом дерева, держа в руках ненатянутый гамак, стоял матис. Откинув назад шляпу, мужчина вдумчиво жевал листья коки, выпирающие из-за щеки, точно какая-то опухоль. Индеец смотрел на последние проблески света черными впалыми глазами. Проследив за его взглядом, ученые впервые увидели амазонское каучуковое дерево.

Длинная, влажная на вид нить белого сока, чем-то похожая на воск, сочилась по грубой пятнистой коре.

Прозванные «кровоточащими древами», они являлись постоянным напоминанием об одном из самых мрачных периодов в истории Бразилии. Амазонская каучуковая «лихорадка», начавшаяся в конце 1800-х годов, привела в девственные джунгли жадные толпы искателей и каучуковых баронов. Десятки тысяч коренных жителей были порабощены – под угрозой смерти их заставляли собирать струящийся сок. Это было первое, но далеко не последнее разграбление Амазонки внешними колонизаторами.

Выплюнув листья коки, индеец быстро заговорил с Бринком, не отводя взгляда от дерева. В тусклом свете продетые через ноздри бамбуковые побеги придавали мужчине неземной вид.